Сенечка...моё недолгое пушистое счастье....

Как же так, Сенечка...прости меня, мой родной...прости, моё пушистое счастье...и невыносимая боль...

Пока не могу...очень больно...он умер сегодня ночью в клинике...один...без меня...я не успела попрощаться, не успела подержать за лапку...
Ни в одной клинике так и не смогли поставить диагноз...вскрытие я не разрешила...не могу...не хочу, чтобы его резали СЕЙЧАС...может быть не хочу знать от чего: страшно, вдруг можно было вылечить...я знаю, что врачи сделали всё возможное...в прошлом году они вытащили его с того света - сахарный диабет...в этом не получилось - анализы, рентген и УЗИ не показывали ничего, за что можно было бы зацепиться...
всё понимаю - для лечения будущих котиков надо сделать вскрытие и понять что это было...но не могу...может, потом буду жалеть...сейчас не могу...
_________________________

Их было трое... сначала я увидела Дашку, которая постоянно сидела на люке от колодца на пригорке между домами. Потом оказалось, что в этой компании ещё два кота – Васька и Серка. Кормилица умерла, нашлась другая, но в какой-то момент она не смогла больше выходить на улицу по состоянию здоровья. Сбрасывала еду с балкона, но тут налетали птицы, и котикам мало что оставалось. Особенно наглели вороны – дёргали котов за хвосты, клевали в голову. Особенно Серку. Он почему-то не давал им сдачи.
Серка…было похоже, что в роду у котика потоптались и мейн-куны, и британцы, и манулы – люди делали разные предположения. Я долго не могла понять – домашний он или бездомный (соседи говорили по-разному). Оказалось, всё-таки бездомный. Просто постоянно ходил к женщине, у которой было много кошек. Никогда у неё не ел (там и так было много желающих), ночевать не оставался, ждал, когда его погладят и снова уходил на улицу. Обожал сидеть на капоте машин. Видимо, когда-то был домашним, и у хозяев была машина. Почему так решила? Однажды летом (года через два нашего знакомства) Серка увидел машину, которая въезжала в наш двор, и помчался за ней, сломя голову. Он никогда не бегал за машинами. Наверное, увидел своих бывших…Его не было три дня, я уже обрадовалась, что котика взяли домой. Потом пришёл похудевший и грустный.
Он почти никогда не накидывался на еду, ел обстоятельно и долго…с перерывами. Иногда приходил и просто сидел рядом. Ему нужна была компания – поговорить, полежать. Поев, Серка обязательно говорил спасибо. Даже если вдруг забывал сказать сразу (бывало, что, поев, убегал быстро куда-то по своим делам), обязательно оборачивался и говорил «мяу». Летом, если кто-то оставался сидеть на лавочке, он ложился на асфальт или под цветы пушистым пузиком кверху. Иногда перекатывался с боку на бок, сверкая своими жёлтыми глазищами. Серая шубка с переливами, красота неописуемая. Особенно когда я его откормила до состояния «домашнего» котика.
В 2020 году умерла Даша. На смену ей появилась Киса – кошка сбежала от волонтёров и прибилась к нам. К этому времени Васька уже «сдал», хозяином во дворе стал Серка. С Васькой они постоянно рычали друг на друга, но никогда не дрались. И вся эта троица под предводительством Серки сообща гоняла чужих котов. Даже если я кричала, чтобы не трогали кота и дали мне его покормить – меня никто не слушал.
Было очень прикольно наблюдать за Серкой и Кисой. После приёма пищи они начинали играть: разбегались в разные стороны, прятались, начинали вилять попами, готовясь к охоте и выскакивали навстречу друг другу. Потом всё заново. А зимой играли снежками, подбрасывая их лапами вверх. Весело…Иногда охотились за голубями. Киса их ела. Когда это первый раз увидели Серка и Васька, у них глаза от удивления стали чуть ли не в половину мордочки.…Летом в жару Серка ложился в тень под высокие цветы пушистым пузиком кверху, и тут же на его пузико пристраивала голову Киса. Так и валялись буквой «Т» до следующей кормёжки. Так мило….
Однажды в марте Серка пропал. Его не было около двух недель. Я очень переживала, что больше никогда его не увижу, потому что к этому времени он стал МОИМ котом. Пусть он и жил на улице (я не могла его взять к себе, не разрешали – я не хозяйка квартиры), но он был МОИМ. Мы подолгу сидели с ним на лавочке и разговаривали. А чаще я просто его гладила. Если лапы были грязные, он не лез на колени, а сидел рядом. Умнейший кот с человеческим взглядом. Он понимал человеческую речь. Говоришь ему - «Серка, иди попей водички» - он шёл пить, говоришь «доедай еду, мне пора уходить» – доедал. Если подходил к луже, собираясь попить из неё, то после слов «Серка, не пей из лужи, у тебя водичка в поилке» - шёл к поилке.
Через две недели он пришёл. Очень худой, вся шерсть в колтунах, около уха то ли рана, то ли болячка. И очень плохо стал есть. Некоторые говорили, что осталось недолго…Я мазала рану фукорцином, купила другой корм, специально для него. Через месяц всё пришло в норму…
Так продолжалось до января 2022 г. Он пришёл и отказался есть. Просто сидел на лавочке и смотрел. Было темно, и я не сразу увидела рану около уха. Кровь, гной…Вызвали волонтёров. Сильнейший отит…Сказали, что забирают его, иначе в подвале он может ночь не пережить. Я понимала, что для Серки это спасение, но также понимала, что он то этого не знает. Для него это выглядит по-другому: я отдала его чужим людям и его заперли в крохотном помещении.
Я ходила навещать его каждый день. Как только Серка слышал мой голос он начинал громко-громко орать. Я приносила ему еду, вкусняшки, но главное – это было гладить котика.
Отит вылечили, сказали, что на улицу больше не отпустят, будут пристраивать после того, как кастрируют. Дали другое имя – Манул (потому что был похож).
Он очень красивый кот, но ему было уже больше пяти лет. На таких всегда небольшой спрос. Хотя…уже кто-то спрашивал…
Но тут мама разрешила взять Серку домой. Именно его, больше никого…потому что тоже переживала за него – он часто провожал её до магазина, иногда даже до квартиры…

И вот 25 января 2022 года…Серка дома! Как он рвался на улицу – ещё бушевали гормоны: я забрала его на следующий день после операции. Но в то же время он постоянно мурчал и ходил за мной по пятам. Обожал свою «перинку» на окне (в кресле почему-то не спал) и игрушку мышку. Очень полюбил столбик-когтеточку, даже позже, приезжая из клиники, первым делом бежал к когтеточке. Всегда зависал на ней, входя в комнату. Точил когти, а сам поднимал голову и смотрел на меня: "Посмотри как я умею - хвали котика." Так было до последнего дня…К лотку приучился за 2 дня и проблем больше не было никогда.
Я стала звать его Сенькой – новая жизнь и новое имя. Очень похожее на старое. Сенька принял его сразу.
Наступило счастье…Недолго…через два месяца Сенька стал плохо есть, вызванный на дом ветеринар сказала, что это горло – выписали антибиотики. Я просила взять кровь, но врач сказала, что котик выглядит хорошо и лишний раз колоть не будем. Но я же знала, что он худеет.
Сеньке становилось совсем плохо. Есть он отказался совсем – хотел, но не мог: подходил, нюхал и уходил. Я кормила его из шприца. Наконец-то взяли кровь. Оказался высокий сахар. Сказали надо везти в областной центр. Из-за болезни я сама справиться с этим не могла. 30 апреля позвонила волонтёрам – попросила помощи. Записали на 4 мая, т.к. нужные специалисты ушли на праздничные дни.
4 мая в клинику мы привезли «тряпочку». От котика в 6,5 кг осталась половина. Он сдавал очень быстро. В клинике сразу подключили к инфузии и сказали, что, если переживёт ночь, будут назначать лечение. Я всю ночь молилась и просила «Сенька, живи…Сенька, живи…Сенька, живи…». Ночь он пережил. Начали лечение. У него оказалось много проблем со здоровьем: поджелудочная – сказали, что есть похожее на опухоль, но точно не ясно; одно лёгкое, второе практически не работало; проблемы с одной почкой и остальное по мелочи. Инфекций, коронавируса, панлейкопении, ФИПа и т.п. не было. Но он не вставал, не ел, лежал «тряпочкой». Предлагали подумать об эвтаназии, если через 10 дней ничего не изменится. Изменилось…начали колоть инсулин, Сенька стал поправляться. Лечение было трудным и долгим – месяц мы провели в клинике. Я ездила туда через день на попутках (есть у нас такое – «Подвези»). Когда Сенька стал ходить, ругаться (очень не хотел сидеть в клетке), я попросила, чтобы его отпустили домой. Отпустили, но сказали, что сахар сахаром, а проблема с поджелудочной осталась. А операцию делать нельзя. Я должна быть готова к любому исходу. А мы с Сенькой надеялись на лучшее…главное, мы – дома.
Ежедневные замеры сахара и уколы инсулина 2 раза в день. Еда по графику. Я думала он меня возненавидит из-за того, что я причиняю ему боль. Но оказалось, что иголки в ручке для прокола и иголки в инсулиновых шприцах до того тонкие, что он просто не замечал уколов. Но зато знал, что после укола будут кормить. Каждое утро, после того как прозвенит будильник, и, если я сразу не вставала, Сенька начинал мять меня лапками, мурчать и мяукать. Когда он набрал вес – это было прикольно – 6,5 кг пуха старательно мнут маленькую меня. Иногда было больно, но я терпела). Сенька любил свою аптечку – ложился около неё, трогал лапками, мурчал.
Периодически Сеньку забирали делать УЗИ - мониторили поджелудочную и в один прекрасный момент сказали, что это не опухоль (делали УЗИ на каком-то новом аппарате). Что можно выдохнуть и жить счастливо. Сахар постепенно снижался, хотя, от его величины зависела только доза инсулина (сначала сахар зашкаливал за 30,3, потом постепенно мы его снизили до приемлемого значения), а сам Сенька чувствовал себя отлично при любых показателях бегал, прыгал, бесился. Такая пушистая прелесть…
Он обожал лежать на спинке, пушистым пузиком кверху – такое пушистое-пушистое облачко. Обожал перекатываться с боку на бок – красовался. :) Мягкий и милый как игрушка…мой медвежонок. Я садилась рядом, тискала его пушистое пузико и говорила: «Сенька, Сенька – медвежонок. Сенька, Сенька – медвежУть!» А Сенька балдел. Ему очень нравилось быть домашним котиком.
А ещё он разговаривал. Иногда мог говорить часами, особенно если считал, что корма ему в этот раз дали мало…Мяу, мя-аааа-у, мау-мау…негромко, но говорил долго и с выражением.:) . Когда я принесла Сеньку домой, он вообще «каркал», а не мяукал, видимо, сорвал голос на передержке и только через какое-то время начал разговаривать, как котик.
Мне очень нравилось звать его, когда он спал на полу. Я говорила: «Сенька», а он поднимал голову, поворачивал в мою сторону и говорил: «Мммм?» А если я молчала, то повторял: «М?» и удивлённо смотрел своими большими жёлтыми глазами – что же ты молчишь?..Такими же глазами смотрел, когда уходил есть, а в мисочке ещё не было корма (ели по часам – из-за сахарного диабета). Он возвращался в комнату, вставал около дивана (жёлтые глаза становились огромными и удивлёнными) и спрашивал: «Ммммм?». А я отвечала: «Сенька, рано ещё. Рано». Тогда звучало разочарованное «Мммммммм».
В марте Сенька стал хуже есть, в апреле мой маленький котик отказался есть и пить совсем…нашего счастья хватило ровно на год…Причём, тряпочкой, как в прошлый раз он не лежал, какое-то время даже бегал и играл…и всегда сопротивлялся, когда забирали в больницу…только не ел и не пил сам…Мне приходилось кормить его с ложки или из шприца, Сеня давал знать, когда уже совсем хватит – он очень сердито говорил «ням-ням, ням-ням». Это было так мило…но так грустно…И глаза…я чувствовала себя садистом: ребёнок не понимал, почему над ним издевается та, кто всегда дарил только радость и любовь. Я уговаривала, целовала носик, но…Конечно Сенька прощал: он приходил ко мне на диван, залезал на меня и мурчал, а я его гладила…мой пушистик, моё любимое серенькое чудо…
Его возили (волонтёры) в клинику в областной центр…не в одну…Сделали кучу анализов, кучу УЗИ и рентгенов….собирали консилиумы, обследовали с лап и до хвоста: терапевт, эндокринолог, хирург, невролог, разные специалисты УЗИ…Мы проходили разные курсы лечения, вплоть до лечения депрессии. И ничего того, что вызвало бы ТАКОЕ ухудшение состояния. Были проблемы, но не смертельные. Зацепиться было не за что…Иногда врачи говорили: «такое впечатление, что Сеня просто решил покапризничать». Оставался один вариант – лёгкие. Там были изменения, которые вызывали сомнения. Делали рентген в разных проекциях на разных аппаратах, и вроде бы просто изменённая ткань и ничего совсем плохого, но сомнения были. Тем более Сеня стал дышать тяжелее, особенно в последние дни…Всё больше склонялись к тому, что что-то не видят, но операция (чтобы посмотреть) в таком состоянии была противопоказана, как и некоторые другие варианты обследования (МРТ – под наркозом, тем более, что аппарат МРТ не очень современный - мог не показать проблему).
Его почти каждую неделю возили на капельницы, потому что после них он становился более бодрым…
Суббота…27-ое мая…Сеньку в очередной раз забрали на капельницу, должны были привезти вечером домой (его обычно увозили на день или на несколько часов). Но вечером позвонили и сказали, что оставят на 2-3 дня в стационаре: сделают ещё раз УЗИ, и собирались назначить новое лечение – с гормонами (чтобы ел сам). При СД гормоны не назначают, но, видимо, другого выхода не было. Я ждала его в понедельник или вторник домой. В воскресенье позвонила девушка-волонтёр и сказала, что Сеньке стало хуже, надо в понедельник ехать…Если бы в это время клиника была ещё открыта, я бы сорвалась и поехала сразу…
Не знаю, что хотели врачи – назначать гормоны или говорить о другом. Единственно, что я знала, что завтра заберу его домой и буду с ним рядом, чтобы держать за лапку, говорить, что люблю, целовать носик, ушки...И, если уже ничего нельзя сделать, значит, он в последние дни будет дома, со мной, а не один в клетке в пустой клинике. Ему и так страшно, моему маленькому пушистому медвежонку…Я всегда знала, что буду рядом в такие минуты...знала...

Понедельник…утром звонок…

Я ничего не успела, ничего не смогла и уже никогда не смогу…я не знаю как он умирал...я даже не знаю точную дату смерти – в ночь с 28 на 29…скорее всего, ещё до 12 часов ночи 28-ого…Скорее всего….это всё, что осталось….мне привезли его твёрдого и холодного…из морозилки…я стояла, прощалась с ним перед тем, как похоронить, и теребила ушко, которое одно оставалось мягким…Он очень любил, когда я ему ласково теребила ушко…

Я опоздала на день, Сеня…на день…и на всю жизнь…