Бедный мой, как ты там?
Я все тоскую, малыш, даже не думал, что так тяжело перенесу твою смерть...
пошел уже седьмой день, как тебя нет, а мне все плохо...
Я корю себя за то, что не остановил дочерей в их стремлении тебя вылечить, потому не остановил, что опасался стать им врагом, ведь они до последнего надеялись на твое выздоровление...
А ты прятался от них под кровать, зная, что тебя опять повезут туда, где ужас и боль, и даже в последний твой день ты из последних сил опять спрятался, теперь уже у своей мамы, моей жены, под одеяло, но тебя опять взяли и увезли, как оказалось, теперь уже навсегда...
Коммерция, рыжик, коммерция...
Этим фашистам в ветклинике ты был интересен как пациент, с которого можно получить деньги, а не как умирающий кот...
Это они пообещали моим дочерям вылечить тебя, и они поверили, поэтому я их и не остановил.
Тебя почти 14 лет назад нам принесли из обычного продуктового магазина, и до самой смерти ты жил безбедно, в любви и ласке, а последний мучительный день все перечеркнул...
Может быть, ты бы умер у нас на руках, а мог ведь и поправиться, но все это случилось бы в родном доме...
Ведь ты не кричал, не плакал, просто лежал... и дышал нормально...
Теперь прости меня за то, что мы с тобой не очень дружили, ты часто предлагал мне дружбу, но после получения свежей говядинки передумывал...
Мои дочери и жена спокойно таскали тебя на руках, а вот когда я тебя гладил, посадив на колени, ты через немного распушал хвост, после чего следовал удар (не укус) зубами в руку, и шустрое бегство в темный угол.
Поэтому я редко тебя ласкал...
Теперь о главном, малыш - я должен тебя отпустить.
Тебе ведь нужно в рай, ведь грехов у тебя нет, если не считать разодранную мебель и периодические лужи у дверей комнаты, а это грехом не считается...
Но сначала я должен отвезти урну с твоим прахом в деревню, где похороню тебя в саду у нашего дома, но урны пока нет, хотя эти, с клиники, обещали через два дня...
Наверное, там я и попрощаюсь с тобой, а теперь лети, Дудуль, в рай, ты его заслужил даже своими муками...