\"Я тебя никому не отдам\" -
Замерзающий плакал котенок.
Умудренный не по годам,
Рыл он снег серебристый под кленом.
\"Навсегда я останусь с тобой,
Я спасу нас обоих от стужи,
Потому что под этой луной
Мне никто больше в мире не нужен.
Я сейчас закопаю нас в снег.
Там тепло, отогреются лапки\".
Мимо быстро прошел человек
В зимней куртке и пуховой шапке.
\"А потом все опять расцветет,
Будет солнце сиять над землей,
И никто никогда не поймет,
Что пришлось пережить нам с тобой.
Ты держись, не смотри, что я мал,
И что в кровь изодрались ноги,
Я не выдохся, просто устал,
Ничего, нам помогут боги.
Нет, серьезно, я слышал о них,
Есть такие кошачьи боги\".
Даже ветер в долине стих,
Слушал сказ малыша у дороги.
А котенок копал и копал,
Вспоминая о солнечном лете.
Он, безумец, еще не знал,
Что остался один на свете.
Рядом с ним, на седом полотне,
Еще теплое тело лежало,
А из глаз, по мохнатой щеке,
Золотая слезинка бежала.
- Эй, малыш, перестань копать,
Все равно ей уже не поможешь,
Будет лучше тебе поспать,
О нее погреться ты сможешь.
Но безумец не слышит, сопит,
Он не сдастся теперь холодам.
И упрямо во мглу твердит:
\"Я тебя никому не отдам\".
Время - за полночь, люди спят,
Находясь в поддельном раю,
У котенка глаза блестят,
Он закончил работу свою.
Тихо, тихо ступая на снег,
Подошел, где трупик лежал,
И почти как человек,
Он на ушко ей прошептал:
\"Милая, милая моя, я с тобой,
Я тебя никому не отдам.
Я у клена, под снежной горой,
Нам построил постельку - там\".
Он туда перенес ее,
А потом закопался сам.
Колыбельную пел мороз,
Но ее не услышать вам.
Колыбельная эта для тех,
Кто любовью всю жизнь живет,
Забывая о бедах своих,
Только верность в крови несет.