ТЕМА: ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ. Рассказы

Волосы Вероники

Ты не обижайся на взрослых, они не умеют видеть то, что видят коты и маленькие дети, поэтому не всегда верят нам. А еще они не верят, что коты могут разговаривать, как люди, и потому не слышат нас...
*********************************************************************************************************************

- И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало... – закончила мама и закрыла книгу. – Понравилась тебе сказка?

- Да, мама. В сказках всегда все хорошо заканчивается. Вот бы и в жизни так было! – шестилетняя Женя мечтательно улыбнулась. – Чтобы добрые волшебники, верные друзья, чтобы всегда побеждало добро и… Чтобы принц на белом коне или на сером волке...

- А разве сейчас не так? – улыбнулась мама. – Мы с папой – добрые волшебники, кот Потап – твой верный друг, а принц – он приедет, но позже, когда ты станешь взрослой. И не обязательно на белом коне или сером волке. Возможно, что ты встретишь его случайно и поймешь – вот он, мой принц!

- Как ты встретила папу?

- Да. Как я встретила папу. А потом у нас появилась ты, маленькая принцесса... – мама погладила Женю по голове и поцеловала в лобик. – А теперь спать. Ты больше не боишься спать одна?

- Не боюсь. Только оставь дверь приоткрытой, чтобы Потап смог прийти.

- Хорошо. Спокойной ночи, доченька.

- Спокойной ночи, мамочка.

Мама выключила бра у изголовья Жени и оставила ее одну. Женя некоторое время лежала молча, улыбаясь и глядя в темноту. Затем шепотом позвала:

- Потап, ты здесь?

- А где же мне еще быть? – из-под кровати вылез большой серый кот и уселся рядом.

- Расскажи мне что-нибудь, Потап, ты так интересно рассказываешь, я люблю тебя слушать.

- Тебе уже пожелали спокойной ночи, значит, надо спать, – проворчал старый кот.

- Ну, пожалуйста, Потап. Завтра – выходной и никуда не надо торопиться. Можно будет поспать подольше. Запрыгивай ко мне на одеяло, я подвинусь.

- За эти шесть лет я рассказал тебе все истории, которые знал, которые когда-то рассказала мне моя мама. И про свои приключения, которые случились со мной, когда я был еще бездомным котом...

Потап вздохнул:

- Я даже и не знаю, о чем можно еще рассказывать. Раньше я беседовал с тобой потому, что ты боялась оставаться одна в темноте. Теперь ведь ты не боишься? Теперь тебе некого бояться?

- Да. Теперь они не приходят и не колют меня своими тонкими иголками. Я всем рассказывала про них, а взрослые мне не верили, думали, что я придумываю. Ты ведь знаешь, о ком я говорю?

- Эти маленькие, противные человечки с длинными иголками в руках? Им нравилось, когда ты пугалась и плакала. Но они больше не придут, потому, что их больше нет и никогда не будет, – кот самодовольно ухмыльнулся в усы.

- Так это ты? Это ты избавил меня от них? – Женя смотрела на Потапа с восхищением.

- Да. Переловил их всех и выкинул в форточку. Делов-то… - Потап смущенно принялся вылизывать шерстку. – Ты не обижайся на взрослых, они не умеют видеть то, что видят коты и маленькие дети, поэтому не всегда верят нам. А еще они не верят, что коты могут разговаривать, как люди, и потому не слышат нас. Вот, например, ты – веришь, что я умею разговаривать?

- Конечно, Потап, – Женя даже удивилась вопросу. – Я всегда с тобой разговаривала, даже когда не умела выговаривать слова. Как же я могу этому не верить?

- Вот. А взрослые – не верят! Потому и не слышат! – Потап назидательно поднял лапу.

- А кто это был, эти противные маленькие человечки?

- Это были детские страхи. А что может быть материальней, чем детские страхи? Но мы – коты, лучшие их ликвидаторы!

Потап помолчал, взглянул на девочку зелеными глазами и мурлыкнул:

- Хочешь, я расскажу тебе про звезды? Про то, что люди не видят или не знают?

- Хочу! Расскажи, Потап, пожалуйста! – Женя даже присела на кровати.

- Хорошо, – согласился кот. – Только надо подойти к окну. Надень тапочки и раздвинь шторы.

Женя сделала, как сказал кот. В темном небе проступила россыпь звезд.

- Вот сейчас мы проверим твое зрение, – хитро подмигнул кот. – Видишь звезду, вон там, в созвездии, которое люди называют Большой медведицей? Вот она, вторая звезда в ручке ковша, увидела?

- Да. Но только там две звездочки, одна побольше, а другая поменьше, – Женя широко распахнула удивленные глаза. – Я не замечала этого раньше.

- Молодец! – кот явно был доволен. – У тебя прекрасное зрение, не все люди могут это разглядеть. Та звезда, что побольше, называется Алькор, а поменьше – Мицар. Они всегда рядом и кружатся вокруг друг друга, как дети, когда возьмутся за руки и кружат на одном месте. Они далеко, свет от них летит до нас аж восемьдесят три года. Но на самом деле их там не две, а восемь! Представляешь, какой хоровод веселых звездочек!

- Откуда ты это знаешь, Потап? Ведь остальных звездочек в хороводе не видно?

- Это вам не видно, – усмехнулся кот. – А мы видим. Мы многое видим. Понимаешь теперь, почему коты и кошки любят сидеть на крыше? Мы наблюдаем за звездами, там есть, на что посмотреть. А вот – созвездие Ориона. Красивое, правда? Вот – три одинаковых звездочки рядом, как по линейке. Это – пояс Ориона. А если посмотришь чуть левей и выше, увидишь звезду, которую люди называют Бетельгейзе.

- Вижу, Потап. Обыкновенная звезда. Таких много на небе.

- Много... – вздохнул кот. – Но для нас, котов, она одна. Там, за Бетельгейзе, есть еще одна звездочка, почти такая же, как Солнце. И вокруг нее вращаются планеты. На одной из них когда-то жили мы, кошки. Давно. Потом мы перебрались сюда. Не спрашивай, почему и как, я не смогу ответить тебе, потому, что таково было условие – забыть все, когда мы сюда прибудем, кроме места, где находится наша звезда.

- Ты скучаешь по своей звезде, Потап? – Женя погладила кота по спинке. – Тебе хотелось бы вернуться туда?

- Не знаю, – кот задумчиво глядел на Бетельгейзе. – Нет. Не хочу. Там ведь не будет тебя, значит, и мне там делать нечего.

- Спасибо тебе, Потап, – Женя обняла кота и поцеловала его в мордочку. - А куда ты смотришь сейчас?

- Я смотрю на свою маму, – прошептал кот. – А она смотрит на меня. Вон там, где много-много маленьких, едва видимых звездочек. Люди называют их созвездием Волосы Вероники. Правда, красивое название? А мы – коты, знаем, что когда придет конец нашим земным странствиям, мы в конце концов окажемся там и будем смотреть на вас сверху своими зелеными, желтыми и голубыми глазами. Будем смотреть оттуда на тех, кого любили. Знай, что мы всегда помним тех, кто был добр с нами и мы всегда будем видеть вас оттуда. Потому, что тоже скучаем…

Женя подняла голову и стала вглядываться в звезды.

- Запомнила, где на небе искать это место? – спросил Потап.

- Да, - прошептала Женя. – Только ты ведь не уйдешь? Еще не скоро уйдешь?

- Когда-то придется, Женя, – кот ласково улыбнулся и потерся о девочку мордочкой. – Ведь надо уступить место другим котятам. Это справедливо...

Когда меня не будет, ты взгляни на это созвездие и почувствуешь, что я смотрю на тебя и даже подмигиваю. А когда у тебя будет другой котенок, ты покажешь его мне. Хорошо?

*****
Женя проснулась ночью, прислушалась к ровному дыханию мужа:

«Спит мой принц, устал за день, трудяга, - улыбнулась она. – Спи. Я проведаю нашего малыша».

Она прошла в комнату сына. Четырехлетний Егорка сладко сопел в детской кровати, выпростав голые ноги из-под одеяла. Их грел своим телом пушистый котик.

Услышав шаги хозяйки, он поднял голову и вопросительно мяукнул. Женя взяла его на руки и подошла к окну. На темном небе сияли звезды. Найдя Волосы Вероники, она долго вглядывалась в едва различимые светящиеся точки. Одна из них – зеленая, подмигнула ей.

- Потап... – улыбнулась Женя. – Здравствуй, Потап! - она поднесла к стеклу окна молоденького котика. – Смотри, он теперь наш хранитель. Расскажешь ему все, что знаешь сам? Пусть он вырастет таким же добрым и мудрым, как ты. Хорошо, Потап?

Зеленая звездочка согласно мигнула.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Верь мне, кот

«Но хозяина больше нет, значит, надо идти мне. Как это некстати…» - подумал кот. Он с трудом поднялся, размял замерзшее тело и полез в отдушину, на улицу, пробивая головой путь сквозь наметенный сугроб...
*********************************************************************************************************************

«Вот, пожалуй, и все... – думал кот, стараясь сохранить остатки тепла, свернувшись в клубок. – Сейчас надо уснуть, а просыпаться уже не придется…»

Он так и не оставил свой дом после того, как в нем не стало хозяина. Пока держалось тепло, он проникал в пустой дом через окно с разбитым стеклом. Бродил по комнатам с разбросанными по полу вещами, которые еще хранили запах хозяина.

Потом пришли морозы, и кот перебрался в подвал, где была оборудована «кочегарка» - стояла железная печь с водяным котлом, который обогревал дом, гоняя по трубам горячую воду.

Теперь печь бездействовала, вода из системы отопления слита. Был запас дров, аккуратно сложенный в небольшую поленницу, но топить печь кот не умел.

Небольшую отдушину в подвал хозяин не закрыл. Не успел. Через нее кот и пробирался сюда. Здесь было теплей, чем на улице и в доме, не так сильно задувал ветер.

До глубокой осени кот кормился мышами, но снежный покров скрыл их места обитания. Редко удавалось выследить и поймать мышь, неразумно пробравшуюся в дом или в подвал. Силы кота убывали с каждым днем, наконец, сегодня он решил оставить бесполезную борьбу за жизнь.

Метель не спеша заметала единственный выход из подвала, еще час-другой, и кот будет отрезан от мира навсегда. Но его это не волновало, он уже принял решение.

Коту снился сон… Летний теплый вечер. Хозяин сидит на крыльце дома, единственного жилого дома во всей деревне. Кот присел рядом, и оба, щурясь, смотрят на закатное солнышко. Хорошо. Покойно. Они вдвоем и никого им больше не надо…

Сон прервал шум двигателя. Кот недовольно поднял голову, прислушался. Так и есть – невдалеке через село проходила дорога, по которой изредка проезжали машины, вот и сейчас запоздалый водитель пытался проскочить через бывшее село, надеясь на авось.

Не вышло – машина обиженно взревела, пытаясь вырваться из глубокой, заснеженной колеи, но осознав тщетность своих усилий, успокоилась, заработала тихо, едва слышно.

«Застрял, – понял кот. – Надолго. Что бы сделал хозяин в таком случае? Пошел бы к проезжим, предложил помощь. Привел бы незадачливых путешественников в дом, отогрел бы, напоил горячим чаем...

Но хозяина больше нет, значит, надо идти мне. Как это некстати…»

Он с трудом поднялся, вздрагивая от холода, размял замерзшее тело и полез в отдушину, на улицу, пробивая головой путь сквозь наметенный сугроб.

*****
Снежный заряд ударил внезапно. Дворники «Форда» не успевали сметать снег с лобового стекла, видимость – метров десять, не более. А до родного села, где ждут его родители – километров двадцать.

Егор съехал на обочину, включил «аварийку» и достал мобильный телефон. Трубку взял отец:

- Ты где? – голос спокойный, но Егор знал, что отец волнуется, а уж мать наверняка стоит рядом и прислушивается к каждому слову.

- У поворота на Ольховку, батя. Десятка два километров еще по грейдеру, но завьюжило. Думаю, через Ольховку срезать, напрямую. Как думаешь, проскочу? Дорога там еще есть?

- Ездят мужики по той дороге, - чувствовалось, что отец сомневается. – Только Ольховка уже нежилая, последнего жителя еще в сентябре похоронили. Смотри сам, если дорога накатана – проскочишь, а нет – то лучше не торопясь, по грейдеру.

- Добро, - решил Егор. – Сначала посмотрю.

Он выбрался из машины, прошел несколько метров до поворота. Дорога припорошена снегом, но вполне проезжая. До нежилой Ольховки – километров пять, от нее – столько же до родного Зарубино.

Приняв решение, он вернулся в машину. На всякий случай еще раз позвонил отцу:

- Батя, еду через Ольховку, скоро буду. Ждите.

- Не рисковал бы, сынок, – засомневался отец. – Не дай Бог проселок перемело – встанешь.

Он встал на окраине Ольховки, встал крепко и надолго. Полуразвалившихся домов бывшего села за стеной снега не было видно. «Форд», прочно сев на брюхо, напрасно вращал колесами - ни вперед, ни назад.

Егор обошел машину, убедился в бесполезности попыток сдвинуться с места и чертыхнулся, коря себя за самонадеянность. Теперь – только трактором вытягивать, да где ж его взять?

Он принялся, было, названивать отцу, но связи не было – вымершее село находилось в низине, полоски антенны на мобильном не высвечивались.

«Дело – дрянь, придется загорать до утра», - понял Егор и вновь полез в машину. Бензина должно хватить часа на три-четыре работы двигателя, а дальше?

Он сидел, тупо глядя на заметенное снегом лобовое стекло. Сколько прошло времени – час, два? Закончится бензин – придется жечь костер, благо дерева от разрушенных построек вокруг в достатке.

Скоро метель должна закончиться, утром посветлу можно будет пешком дойти до Зарубино, там у бати есть трактор, поможет.

Печка в машине работала исправно, снег, что налипал на стекло, Егор время от времени смахивал дворниками. Что-то мелькнуло за лобовым стеклом. Он не поверил своим глазам, когда увидел сидящего на капоте машины кота.

Смахнув дворниками снег, пригляделся. Да, это был кот. Серый, худой, изможденный холодом, невзгодами и наверняка много дней голодавший – казалось, что от кота остались лишь кости и сухожилия. Он глядел на Егора и беззвучно открывал рот – мяукал, но за шумом двигателя его не было слышно…

*****
Железная печь с аппетитом пожирала дрова, взамен отдавая живительное тепло. Егор даже скинул верхнюю одежду. Время от времени подкидывая колотые чурбаки в топку, он с благодарностью посматривал на кота, который, лежа на полке, немигающими глазами смотрел на огонь.

Егор сходил к машине, выбрал из баула с гостинцами рыбные консервы, кружок колбасы, что вез для родителей, и вернулся в подвал. Кот так и лежал на своем месте, глядя на огонь. Понятно было, что «спасательная операция» отняла у кота остатки невеликих сил.

- Поешь, земляк, – Егор открыл банку со шпротами и поставил ее рядом с котом. Тот повел носом, но от угощения отказался.

- Ты чего это нос воротишь? Я же вижу, что голодный. Ты, часом, не помирать ли собрался? – догадался Егор. – Зачем же ты тогда пошел ко мне, если не за помощью? Или… Это ты меня спасал? Ну ты даешь! – изумился Егор. – Сам погибай, а человека спасай? Нет, браток, так не пойдет, ты уж, пожалуйста, живи.

- Не искушай меня, человек, – читалось в глазах кота. – Да, сейчас тепло и есть еда. Но завтра печь остынет, еды не будет и мне вновь придется мучиться, страдая от холода и неудержимых приступов голода...

Уже завтра ты уедешь, как уехали те, кто проводил в последний путь моего хозяина, как те, что проезжали по дороге мимо меня. И те, и другие отводили в сторону глаза, стараясь не замечать меня и скорее забыть. И ты забудешь, лишь только уедешь…

- Нет, земляк, - будто услышав мысли кота, прошептал Егор. – Неужели ты думаешь, что я тебя оставлю здесь одного, на верную гибель? Это ведь как ребенка бросить. Хорошего же ты обо мне мнения. Иди ко мне, кот!

Он взял его на руки, присел с ним у открытой дверцы печи и принялся ему рассказывать о своих родителях, которые ждут его, о своей семье, которая волнуется, не дождавшись звонка.

Он гладил кота по костлявому хребту, по головке, почесывал усатые щечки, пока, наконец, не услышал робкое, едва слышное мурчанье.

- Веришь мне? – Егор взглянул коту в глаза, тот ответил ему, согласно мигнув. – Тогда покушай, а я подкину дров в печку.

Кот, стараясь сдерживать свой аппетит, съел рыбку, небольшой кусочек колбаски и, облегченно вздохнув, вновь улегся на колени Егора.

После полуночи они услышали треск двигателя трактора, затем призывный сигнал клаксона.

- Батя, – усмехнулся Егор. – Наверняка мать погнала, едва метель улеглась. Побудь немного здесь, я быстро.

Егор дошел до застрявшего «Форда», там уже суетился отец, цепляя трос к работающему МТЗ.

- Живой? – спросил он, не меняя выражения лица, будто расстались только вчера. – Ну и добре. Садись за баранку, потяну на тросе до места.

- Подожди, батя. Я не один, – и, увидев удивленный взгляд отца, добавил: - Меня тут кот приютил. Если б не он, мне б тут кисло пришлось…

Едва он вошел в подвал, кот кинулся к нему с радостным мяуканьем. Егор поднял его на руки, засмеялся:

- Быстро же ты соскучился. Все, друг, прощайся со своим жилищем, поедем на новое место жительства.

Он открыл коту дверь, ведущую в дом, дождался его. Кот вернулся через пару минут, держа в пасти старую рукавицу.

- Это - твоего хозяина? – догадался Егор. – Правильно, кот, никогда не забывай тех, кто был добр к тебе, с кем ты был счастлив.

Егор поднял его вместе с рукавицей и шагнул в морозную ночь, которая обязательно сменится солнечным утром, а там - не за горами и лето…

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Дом для маленького тигра

В густой листве блеснули два зеленых глаза. «Маленький тигр, - понял Сильный. - Они избегают людей и собак, почему он не ушел?» Он раздвинул ветви дерева и понял – маленький тигр не может уйти потому, что у него большая рана на задней лапке...
******************************************************************************************************************

Ливень закончился так же внезапно, как и начинался. Люди стойбища – женщины, старики и дети, осторожно покинули пещеру и испуганно проводили глазами сизую тучу, которая разбрасывала небесный огонь уже вдали от стойбища.

Огонь очага был потушен первыми потоками дождя. Это плохо. Огонь – главная ценность племени, без него не приготовить пищи, не согреться, не отпугнуть диких зверей...

Хорошо, что в племени есть хранительница – старая Маа, она всегда ответственно относится к своей обязанности, чем заслужила место в пещере и кусок мяса, если охотники возвращались с добычей.

Вот и сегодня, заранее почуяв приближение грозы, она нагребла на плоский камень горку горячих углей и перенесла их в пещеру.

В отдалении послышался лай собак, значит, возвращаются охотники. Они уже близко. Люди стойбища замерли, обратившись к опушке леса – если охотники принесут добычу, то сегодня все будут сыты.

Такое случалось не каждый день, часто им приходилось довольствоваться кореньями и плодами, которые собирали женщины и дети, но разве они могли утолить голод? Племени нужно мясо! Свежее, прожаренное на огне и углях, оно дает сытость, греет тело изнутри и наполняет его силой.

Наконец, показались охотники, облаченные в одежды из звериных шкур, промокшие под ливневым дождем. Первым идет Зоркий, следом за ним – Быстрый, и последним, в сопровождении собаки – Сильный. На плечах у Сильного туша добытого зверя.

Возгласы радости разнеслись по стойбищу, женщины суетливо несли из пещеры к очагу охапки сухих дров, дети с радостным визгом бежали к охотникам.

Старая Маа торжественно вынесла плоский камень с живыми, мигающими красными глазами, углями. Поторопилась Маа, непростительно поторопилась. Оскользнувшись на мокрой земле, она выпустила из рук свою ношу, и угли с шипением упали в лужу...

Враз стихли радостные крики, все с ужасом смотрели на Маа, которая не делала попыток подняться с земли. И только Сильный, сбросив с плеч ношу, подошел к ней, помог подняться и повел в пещеру. Это была его мать.

Путь им преградил Старый Кун – глава племени. Он раскинул в стороны свои когда-то могучие руки и твердо произнес:

- Маа нет места в пещере, пока она не вернет то, что не сохранила! Пусть идет и принесет нам огонь, или никогда больше не получит места в пещере и еду!

- Маа не сможет найти и принести огонь. Ее ноги плохо ходят, а глаза – плохо видят. Она не сможет спастись от клыков и когтей зверей, – возразил Сильный. - Я найду и принесу огонь вместо нее.

Старый Кун подумал и решил:

- Иди. Но пока тебя не будет – Маа не получит еды.

- Моя женщина и мои дети поделятся с ней, – сказал Сильный. – Я не буду ждать утра и отправлюсь сейчас же. Со мной пойдет Лохматый.

Старый Кун не хотел остаться без лучшего охотника и лучшего пса, но мудро рассудил, что вдвоем у них больше шансов вернуться с огнем, а без огня племя будет бедствовать и каждый из них может стать легкой добычей ночных хищников.

Сильный вскинул на плечо копье с кремневым наконечником, прихватил мешок из толстой шкуры, свистнул псу и двинулся в сторону реки. Лохматый бежал впереди, изредка оглядываясь на спутника.

Когда солнце уже клонилось к закату, они остановились у берега реки. Сильный осторожно втянул носом воздух, пытаясь уловить среди множества запахов запах горелого дерева...

Есть! С той стороны, куда ушла дождевая туча, тянуло дымком. Значит, там небесный огонь ударил в дерево и воспламенил его. Надо двигаться вдоль реки, если огонь пойдет навстречу, то можно будет найти спасение в воде.

К тому же, после весеннего половодья, река обнажила широкую полосу песка, которая отделяла ее от густой чащи леса. Путь опасный, у реки часто встречаются хищные звери, которые не прочь поживиться человечиной, но ведь он не один, к тому же у зверей нет копья!

Путники шли до тех пор, пока тьма не окружила их. Сильный готов был идти и дальше – он прекрасно видел в темноте, да и мысль о том, что его мать, женщина и дети сегодня поели не досыта, не давала ему покоя.

Сам он мог обходиться без еды и сна много дней, ведь он – мужчина, он единственный в племени носит имя – Сильный. Но благоразумие победило. Выбрав дерево с густыми, толстыми ветвями, он устроил меж ними удобное ложе из шкур, что снял с себя, поднял туда Лохматого и вскарабкался сам.

Лохматый вел себя беспокойно – то поскуливая смотрел на листву дерева, то злобно рыча – вниз. Прислушавшись, Сильный различил прерывистое дыхание какого-то существа, совсем рядом. В густой листве блеснули два зеленых глаза…

«Маленький тигр, - понял Сильный. - Они избегают людей и собак, почему он не ушел?»

Он раздвинул ветви дерева и понял – маленький тигр не может уйти потому, что у него большая рана на задней лапке. И дышит он, открыв пасть, тяжело, с хрипом.

А вот и его обидчики – под деревом появились несколько диких псов пятнистого окраса. Ждут, когда обессилевшая добыча свалится с дерева, чтобы расправиться с ней.

Сильный не любил диких псов – они хитрые и подлые, нападают стаей только на больных и слабых, могут утащить ребенка или растерзать немощного старика. Лохматый совсем другой – преданный и смелый пес, ненавидящий своих пятнистых собратьев.

- Сегодня вы останетесь без добычи, пятнистые, – решил человек.

Приподнявшись, он схватил почти бездыханное тело маленького тигра и опустил его на ложе. Лохматый, поняв хозяина, принялся зализывать рану на задней лапке неожиданного соседа.

Человек, меж тем, собрал в ладонь капельки влаги с листьев и ткнул того носиком в ладонь. Почуяв воду, раненный принялся жадно и громко лакать. Несколько раз Сильный наполнял ладонь каплями влаги, и всякий раз она была вылизана досуха.

Наконец, маленький тигр облегченно вздохнул, вытянулся на ложе и принялся негромко рычать, но рычание это не было злым, наоборот – человек и пес услышали в нем нежную благодарность.

Сильный разжевал несколько зеленых листьев дерева и, выплюнув на ладонь, аккуратно залепил полученной кашицей рану на задней лапке. Раненый, хоть и вздрогнул при этом, но не прервал ласкового рычания...

Утро троица встретила на дереве. Пятнистые, всю ночь караулившие добычу, убрались в чащу с первыми лучами солнца.

Человек и пес готовы были двинуться в путь, но перед этим Сильный сходил к реке, нашел на берегу раковину, наполнил ее водой и принес маленькому тигру. Тот уже уверенно держался на дереве, но уходящих проводил сожалеющим взглядом.

Человек и пес бежали, не останавливаясь, источник дыма был уже рядом. Издали они увидели выгоревшую поляну с обугленным деревом в центре, от которого тянулся шлейф дыма.

Не теряя времени, Сильный скинул с плеча кожаный мешок, насыпал в него золы от пожарища, на которую уложил крупные, тлеющие угли. Поднял с земли две тушки каких-то птиц, обугленных от огня, но вполне съедобных, и так же спешно отправился в обратный путь...

Через равные промежутки времени он останавливался, заглядывал в мешок с углями, убеждаясь, что они еще живые. Один раз пришлось остановиться, покормить огонь сухими кусками трухлявого дерева - и вновь в путь.

Уже почти в темноте они, минуя место бывшего ночлега, услышали тонкий писк - с той же ветки, где они провели ночь, на них смотрел маленький тигр.

Лохматый остановился, склонил голову набок, вывалил язык и завилял хвостом. Явный знак – это друг! Сильный снял маленького тигра с ветки и оставил его на попечение Лохматого.

А сам раздул угли, развел костер, отмыл в реке так и не съеденные тушки птиц и подкрепился ими вместе с друзьями. Ночь прошла спокойно – дикие звери боятся огня и стараются держаться от него подальше...

В стойбище они были уже на следующий день, когда солнце приближалось к зениту. Лохматый оповестил всех о возвращении громким лаем. Встречать их высыпало все племя.

Люди с изумлением осматривали маленького тигра, серого с черными полосками на шкуре, восседавшего на плече мужчины.

Сильный отдал женщинам шкуру с живыми углями, те с радостными возгласами кинулись к очагу и скоро в нем запылал огонь.

- Зачем ты принес сюда маленького тигра? - Старый Кун строго смотрел на Сильного. – Они сторонятся людей, бесполезны в охоте, ленивы и много спят! Унеси его туда, где нашел!

- Ты много жил и видел, Старый Кун, – отвечал Сильный. - Слышал ли ты, чтобы человек путешествовал один вдоль реки и ни разу на него не напал дикий зверь?

- Нет, – обескураженно ответил Кун. – Кто путешествует один вдоль реки – никогда не возвращается домой. Как тебе это удалось?

- Маленький тигр хотел, чтобы я вернулся, и я – вернулся!

- Вот как!? – Старый Кун смотрел на маленького тигра с уважением и даже с некоторым испугом. – Хорошо. Пусть останется, может, он будет отводить беду от нашего стойбища…

Маленький тигр оказался маленькой тигрицей. Уже через месяц она возлежала в пещере на теплой шкуре, и вскармливала своих новорожденных тигрят.

Племя росло и крепло, удача больше не отворачивалась от людей, охотники возвращались с добычей, огонь – не гас, плоды и коренья, собранные про запас, больше не поедали мыши и крысы. Не было поблизости этих мерзких грызунов, всех вывела маленькая тигрица и ее потомство.

Женщины превозносили ее и старались так же любить своих детей, ласкать и защищать. Старая Маа вырезала из дерева амулеты в виде фигурок маленьких тигров, которые люди племени носили с собой и верили, что они приносят удачу.

Дети играли с тигрятами, учились у них ловкости и никогда больше в стойбище не смолкал детский смех.

А суровые охотники, покрытые шрамами, не раз смотревшие смерти в глаза, улыбались, видя маленьких тигров, в душе у них теплело, и рука сама тянулась, чтобы погладить хвостатых по спинке и услышать нежное рычание.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

По краешку

Дикий визг кота иглами пронзил мозг Бориса, Черныш вцепился когтями в руку незнакомца, полыхнуло пламя, стакан упал, выплеснув содержимое на коврик. Незнакомец с воплями метнулся к двери так быстро, что с него слетела шляпа, обнажая витые рожки по обе стороны головы...
*************************************************************************************************************************

Борис оскальзывался на подтаявшем снегу, редкие прохожие сторонились, пропуская его – неряшливо одетого мужчину лет сорока, с недельной щетиной, несвежим лицом и мутными глазами.

Голова работала с трудом, тошнота подкатывала к горлу, и еще этот запах… Словно кто-то чиркнул спичкой перед его носом, а та – шипит, испуская дым, и никак не может разгореться.

Вот и дверь в знакомый магазин. На пороге сидит кот, пушистый, черного окраса. Люди заходят и выходят из магазина, но кот смотрит только на него, внимательно, не мигая.

Борис наклонился, погладил кота:

- Откуда ты взялся такой? Жди меня, Черныш. Сейчас возьму чего, покормлю тебя...

Покупка Бориса не отличалась оригинальностью – две бутылки водки и упаковка сосисок. Уже неделю он не изменял себе, но сегодня к покупкам добавились несколько пакетиков влажного корма – для кота.

Борис сунул их в карман зимней куртки, выдавил один перед носом кота на ступеньку лестницы, упаковку выбросил в урну и двинулся в гостиницу...

Кот, не притронувшись к угощению, увязался за ним. Незаметно для Бориса и работников гостиницы, он проскользнул в двери, пересек фойе и метнулся вверх по лестнице – на шестой этаж.

Борис вышел из лифта на своем этаже – кот уже ждал его у дверей комнаты с номером 666.

За время его отсутствия в номере успели навести порядок и проветрить. Не снимая верхней одежды, Борис свинтил пробку с одной из бутылок, плеснул в пустой стакан и, пересиливая тошноту, влил в себя содержимое…

*****

- Ты не осуждай меня, Черныш…

Борис сидел за столом. Напротив – тот самый черный кот, который шел за ним от магазина.

- Ну, сорвался. Впервые за десять лет. Так получилось... Ты ешь, ешь, захочешь – еще угощу.

На столе перед котом стояло чайное блюдце, наполненное кормом из пакетика.

- Ты знаешь, кто я? Я сварщик высочайшей квалификации в знаменитой фирме - газопровод тянем! Ехал с вахты домой, а тут – погода нелетная, будь она неладна, застрял в гостинице! И черт меня дернул взять водки – думал, вечерок скоротаю. Вот и коротаю уже неделю...

Борис плеснул в стакан остатки первой бутылки, опрокинул содержимое в рот и занюхал сосиской.

- Я ведь десять лет – ни капли. Доктор тогда сказал, выбирай, мол. Или счастливая жизнь с семьей, с любимой женой, с детьми, или с водкой – но недолго.

Нельзя мне пить – предрасположенность у меня к этому. Вот я и выбрал жизнь! Десять лет счастливой жизни, Черныш. Но сейчас вот, чего-то… Не надо было начинать, теперь не остановлюсь…

Борис уронил голову на стол, щекой на очистки сосисок и крошки хлеба. Мыслей не было, только ощущение взлета на гребень огромной волны, потом – падение вниз в ожидании следующей волны.

Опять этот запах жженых спичек! И недовольное урчание кота, который перебрался к нему, прижавшись к ногам.

Борис открыл глаза, глянул под стол, пытаясь отыскать кота, но увидел… Козлиные ноги, покрытые черной шерстью с раздвоенными копытами!..

*****
- А ты молодец, хорошо держишься!

Незнакомец, если можно его так назвать, с одобрением поглядывал на Бориса. Лицо его, выбритое до синевы, выражало благожелательность, но черные, холодные глаза смотрели из-под широкой тульи шляпы, как два ствола заряженного ружья:

- Некоторые поднимают визг, как дети. Один даже из окна сиганул! И что, спасло его это? А ты ведешь себя прилично, не боишься.

- А чего тебя бояться? – Борису и впрямь было не страшно, хотя он уже понял, с кем ведет беседу. – Не нравится мне только, что ты копытами своими пол тут топчешь. И пахнет от тебя, как от спичечной фабрики.

- Какими копытами? – удивился посетитель и продемонстрировал ноги, обутые в шикарные туфли. – А насчет запаха – все относительно. Мне вот тоже не нравится зловоние духов и туалетной воды. Ничего - терплю.

- Выпьешь со мной, раз уж пришел в гости? - неожиданно для себя предложил Борис.

- Я? К тебе в гости? – изумился посетитель. – Ты, вероятно, забыл, какие цифры начертаны на дверях этого номера? Так что, еще неизвестно – кто к кому пришел в гости и, к тому же, привел кота!

Честно признаюсь – я их терпеть не могу, особенно этого, и тому есть веские причины! А насчет выпить, это я могу, только – не в коня корм. А вот тебя угощу с удовольствием! Кстати, как ты его назвал, Черныш? Выставь это хвостатое недоразумение за дверь!

Кот вздыбил шерсть, распушил хвост, глаза его сверкнули изумрудным огнем, и утробное урчание перешло в шипение.

- Выставь сам, попробуй, – предложил Борис.

Посетитель на мгновение утратил ироничный тон, лицо его исказила злоба, но только на мгновение:

- К сожалению, я не могу этого сделать, в силу некоторых причин… – Он распечатал вторую бутылку, плеснул в стакан и поставил его перед Борисом: – Ну, за знакомство!

Черныш неожиданно вспрыгнул на колени Бориса, незнакомец резко отдернул руку.

- Тварь шерстяная! – прошипел он, с ненавистью поглядывая на кота. Но через секунду лицо его вновь светилось улыбкой: – Выпей, Боря, и перейдем к обсуждению насущных дел.

- Какие у меня могут быть с тобой дела? – вялым языком выдавил Борис.

- Да ты пей, пей! Потом поговорим, – посетитель настойчиво подталкивал стакан к руке Бориса, опасливо поглядывая на кота.

- Сначала – дело! – уперся Борис. – Выпить я всегда успею!

- Всегда! – радостно подтвердил посетитель. – И сегодня, и завтра – всегда! И я обещаю, что у тебя всегда будет, что выпить, до самого твоего конца! Не каждому я это предлагаю, но вот увидел тебя и понял, ты – достоин!

Но, сам понимаешь, профессию придется оставить, и семью – тоже, и детей... В общем – все! Но взамен – вечное блаженство во хмелю, отсутствие глупых забот и ответственности, а семья и работа – это же ответственность! Так вот – я тебя освобождаю от этой ответственности!

- И душу заберешь?

- Душу?! – захохотал посетитель. – В тебе души осталось только на этот стакан водки! Выпей его и забудь про душу навсегда! Ну, давай!

- Нет, – колеблясь, Борис все же нашел в себе силы отодвинуть наполненный стакан.

- Пей, я сказал! – незнакомец вскочил с места, схватил стакан и, с силой обхватив голову Бориса, запрокинул ее и попытался влить содержимое ему в открытый рот.

Дикий визг кота иглами пронзил мозг Бориса, Черныш вцепился когтями в руку незнакомца, полыхнуло пламя, стакан упал, выплеснув содержимое на коврик.

Незнакомец с воплями метнулся к двери так быстро, что с него слетела шляпа, обнажая витые рожки по обе стороны головы. Борис, падая, ударился о стол…

*****
- Спички ты тут жег, что ли? Серой так и воняет! – пожилая уборщица наводила порядок в номере Бориса.

- Хватит уже пьянствовать! Что за номер такой? Кто в него заселится – обязательно пить! – ворчала она. - Аэропорт открыли – лети домой! Там, наверное, жена, дети ждут, а ты тут… Кота еще откуда-то приволок. Что у него с лапами, поморозил, что ли?

- Поморозил, – согласился Борис, не желая вдаваться в объяснения.

Аккуратно выбритый, в отутюженной одежде, он не походил на себя вчерашнего. Он поглаживал кота с забинтованными, обожженными передними лапами.

- Билетов на самолет нет. Поездом уезжаю. И кота с собой заберу.

- Ну и правильно, – одобрила та, закрывая за собой дверь...

- Черныш, а ведь это он ее придумал, водку, – Борис укладывал баул с вещами и беседовал с котом: - Чтобы сеять зло и беду на земле! Сколько же он душ забрал, сколько семей погубил, детей сделал несчастными, и всего то - за стакан водки! Если б не ты, то и мне – туда дорога. Спасибо тебе, дружище, а лапки мы тебе вылечим.

- Да ладно, – мурлыкал кот. – А лапы - это не в первый раз, были тут и до тебя люди. Обойдется. Я эту нечисть терпеть не могу, гнал и гнать буду от хороших людей!

Весело заиграл мобильный. Борис взял трубку:

- Алло, Надюша? Уже собрался. Через два часа поезд, послезавтра встречайте! С другом четырехлапым! Как дети, как сама? – он улыбаясь слушал трубку и вдруг посерьезнел, но ответил, не меняя голоса:

- Не верь ты этим снам! Приснится же… Воображение у тебя чересчур разыгралось. Ну, все, собираться надо, – и отключился.

Постоял, глядя в пустоту, потом обернулся к коту:

- Приснилось ей, что я выезжаю со двора, на черном козле, нагишом и с бокалом в руке… Так-то, Черныш! Женщины – они сердцем чувствуют. А ведь мог бы и уехать с этим козлом...

Он помолчал.

- По краешку прошел... Не будем ей ничего рассказывать, есть вещи, о которых должны знать только мужики - ты и я. Ну, давай я тебе помогу в переноску залезть. Такси уже на подходе.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Такая долгая зима

Дымка не могла даже себе объяснить – почему ее тянет сюда, к этой немощной женщине, но знала, что ее присутствие здесь необходимо. Да, этой старой женщине необходимо было внимание кошки с ее понимающими глазами…
********************************************************************************************************************

Дымка любила ходить в гости к соседям по даче. Не то, чтобы свои хозяева ее не любили – еще как любили! С первого дня, когда зимой подобрали ее, молоденькую кошечку, здесь же на даче.

В один из случайных приездов, когда хозяева решили наведаться на свой участок, они и обнаружили ее на крыльце своего дома. Она уже прощалась с жизнью, обессилев от голода и не найдя теплого приюта, когда почувствовала, что ее взяли на руки, отогрели и вернули к жизни.

Познав доброту и заботу прежде незнакомых ей людей, Дымка ежедневно возвращала им свой долг любовью и лаской. Когда пришло лето, хозяева переехали на дачу вместе с Дымкой, которая к тому времени стала полноправным членом семьи.

Она не докучала хозяевам капризами, но всегда была рядом, готовая составить компанию любому, кто в ней нуждался, добавляя людям спокойствия и уюта.

За соседями она наблюдала через щели невысокой изгороди. Те, что слева – сразу ей не понравились. Может, люди там были неплохие, но их собака – наглая и задиристая, считала себя владельцем всего, до чего дотягивался ее взгляд, и готова была облаивать всех, кого видела. Подружиться с ней Дымка даже и не пыталась.

Соседи справа – другое дело. Два дружелюбных пожилых человека, с охотой общались с хозяевами Дымки и с ней самой. Была в доме еще старушка, но ее редко можно было увидеть на участке днем.

Лишь когда наступал вечер, она выходила подышать прохладой, с трудом опираясь на трость. Она усаживалась в беседке и, прикрыв глаза, о чем-то думала...

Она очень обрадовалась Дымке, когда та с любопытством заглянула в беседку. Ласково с ней поговорила, приласкала ее. Дымка доверчиво забралась к старушке на колени, почувствовав ее доброе сердце и чистую душу.

Дымка не могла даже себе объяснить – почему ее тянет сюда, к этой немощной женщине, но знала, что ее присутствие здесь необходимо.

Да. Этой старой женщине необходимо было внимание кошки с ее понимающими глазами, ведь Дымка не ужаснется от ее воспоминаний, которыми она и с детьми своими не делилась, боясь поранить их сердца жестокой правдой жизни, той, что пришлась на ее долю.

Не надо им этого знать. Это ее воспоминания, и она унесет их с собой, оберегая своих детей, почти шестидесятилетних, от пережитого ужаса. Вот кошке – можно рассказать все, ничего не утаивая. Она поймет и никому не проболтается...

Когда сгущались сумерки, в беседку приходил сын старушки с супругой. Они заботливо укутывали ее в теплый плед, предупреждая от простуды. Иногда сын, прихватив с собой гитару, пел свои и чужие песни. В такие вечера к ним присоединялись и хозяева Дымки.

- Сынок, - просила старушка, - спой мою любимую, ту, что Володя написал, Павлинов…

И тот, прокашлявшись, трогал струны гитары и пел для мамы, а она, закрыв глаза, внимала песне, и по морщинистым ее щекам катились слезы:

«Ах, мама! Ты едва жива.

Не стой на холоду.

Такая долгая зима,

В сорок втором году…»

- Мы с папой и мамой жили в Ленинграде. Когда война началась, мне семь лет исполнилось, – рассказывала Дымке старушка, когда они оставались вдвоем. – Отец в первые дни ушел с ополчением. Больше его я не видела...

Уже когда повзрослела, начала его искать. Нашла. Отписали мне, что погиб он под Лугой, там и захоронен. Ездила я туда, искала его могилу, а там их не счесть. На братской могиле отыскала нашу фамилию и почувствовала – здесь. Здесь мой папа…

Школа моя в том году быстро закончилась. Бомбили город сильно. Только и была дорога – в бомбоубежище и назад. Холода в том году быстро пришли, а отопления так и не дали…

«К печи поленья поднеси,

Оладьи замеси.

Трещат морозы на Руси,

Морозы на Руси…»

- И голод. Постоянный. Мама получала паек для служащих, а я – как иждивенка. В феврале мама ушла на работу и не вернулась. А я уже не вставала с кровати – сил не было...

Да ты, Дымочка, знаешь, что это такое, тебя саму подобрали без сил, замерзающую. Нашли меня девушки-санитарки, которые обходили квартиры. Забрали. На следующий день отправили из города на машине, по Ладоге. А там уже – в эвакуацию, на Урал, в детский дом...

«Клубятся снежные холмы,

И ночи нет конца.

Эвакуированы мы,

И нет у нас отца…»

- А у меня вообще никого не осталось, Дымочка. Жизнь была… Впервые досыта покушала в пятидесятом, когда в техникуме училась. И вся-то жизнь у меня с оглядкой на те годы. Как в детстве война забралась в душу, так до сих пор и живу с ней.

«Какая лютая зима!

Гудит печная жесть.

Я не хочу. Ты ешь сама.

Ты, знаю, хочешь есть…»

- Хоть и смеются дети надо мной, но в доме всегда есть про запас мешок муки, сахара, круп. А и пусть смеются. Главное – что б не видели они того, что мне привелось. Что б не знали, что такое возможно. Потому и не рассказывала им никогда о своем детстве, только тебе вот и поведала.

«Лютей и снежнее зимы,

Не будет никогда.

Эвакуированы мы,

Из жизни навсегда»

Дымка прижималась к старушке, жалея ее, и мурлыкала, успокаивая:

- Ты не бойся, все уже прошло, давно прошло. Больше этого не будет.

Сын старушки, в сумерках по обыкновению намереваясь отвести ее в дом, однажды стал невольным свидетелем беседы своей матери с соседской кошкой.

Он сидел на траве, за стенкой беседки, и сдерживал себя, стараясь не зарыдать в голос от жалости к маме, от ее великой любви к своим детям, что даже воспоминаниями своими она не хочет причинить им боль.

И только слез удержать у него не было никаких сил. Непрошенные, они текли по его щекам и падали солеными каплями в траву...

*****
Следующей весной соседи приехали уже без старушки. Дымка напрасно ждала вечера, чтобы встретиться с ней, приласкаться, потереться о ее теплую шаль. И, когда она вместе со своими хозяевами вечером пошла навестить соседей, то не нашла ее.

- Нет больше мамы, Дымка, – сын старушки присел перед кошкой и погладил ее шелковистую шерстку. – А ты приходи к нам. Мы, когда еще стояли холода, под теплотрассой нашли маленького котеночка. Он остался без мамы и почти замерз. Кое-как отогрели его, но он до сих пор мерзнет, даже в тепле. И всегда голоден. Пойдем, я вас познакомлю.

Он прошел с кошкой в домик и указал ей на картонную коробку, с постеленной на дно старой шалью. На ней, не желая покинуть убежище, лежал котенок с печальными глазами.

Сердце Дымки захлестнула жалость:

- Тоже намерзся, бедняга, за всю жизнь не отогреться.

Она запрыгнула в коробку, подгребла к себе котенка и замурлыкала, жалея его и успокаивая:

- Ты не бойся, все уже прошло, давно прошло. Больше этого не будет...

Котенок доверчиво прижался к ней и счастливо замурлыкал в ответ. В саду, в беседке, кто-то тронул струны гитары и до них донеслось:

«…Такая долгая зима,

В сорок втором году…»

- Пойдем к людям, малыш, – мяукнула кошка. – Пойдем. Рядом с ними всегда тепло и уютно, если, конечно, это настоящие люди.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Кто бы мог представить,что и нынешнее поколение людей,да и животных,будет жить в условиях войны.А впереди,действительно,зима-вторая военная...

Чтобы – жить!

Он никогда раньше не привечал кота, однажды даже согнал его с капота своего автомобиля, когда тот разлегся, принимая солнечные ванны. Но сегодня почему-то приятно было его видеть…
*******************************************************************************************************************************

Шагнув за пятидесятилетний возраст, он оставался крепким и на редкость спокойным человеком. Попроси любого из знакомых охарактеризовать его в двух словах, каждый скажет – настоящий мужик!

Он и сам считал себя таким и не давал повода окружающим изменить это мнение. Говорил мало, но за каждое слово отвечал. Как бы тяжело ни приходилось в трудные девяностые, он сумел вместе с супругой взрастить и достойно воспитать сына и дочь – главную их гордость.

Дети, обзаведясь семьями, разъехались в другие города, изредка навещая родителей и радуя их хорошими новостями. Но вот, кажется и пришло то время, когда можно подумать о себе с супругой, отдохнуть, заняться чем-нибудь для души. Но…

Недаром говорят, что Господь долго смеялся, когда услышал, как человек строит планы. Так случилось и с ним. Все планы не только дали трещину, но и развалились в одночасье.

А все началось с малого: он стал замечать, что иногда с трудом сохраняет равновесие. Дальше – больше, в глазах стало двоиться и появилась тупая боль в голове. Некоторое время отказывался от просьб супруги показаться врачам, отшучиваясь, что болезни либо проходят сами, либо неизлечимы.

Но все же пришлось отдать себя в руки эскулапов, которые через неделю вынесли вердикт – опухоль мозга. Шансы на нормальную жизнь будут только после оперативного вмешательства, да и то успех не гарантирован, в противном случае – угасание и нечеловеческая головная боль.

- Две недели - срок принятия решения на операцию! – строго сверкая очками, произнес доктор, – по прошествии двух недель никто оперировать не возьмется!

К этому приговору он отнесся более чем спокойно. Для себя он уже решил, что на операцию не согласится. Свои земные дела он закончил, а для остальных дел – его присутствие не обязательно. А значит и операция ни к чему. Строго – настрого предупредил жену, чтобы об этом не узнали дети. А то примчатся, будут охать и ахать пред его ложем. Не надо этого. Пусть лучше потом…

Супруга, зная его характер, не перечила ему даже в этом случае. Знала, что переубедить мужа не удастся. Настоящий мужик! Всю семейную жизнь прожив за ним, как за каменной стеной, она не могла представить - как она будет без него?

Отработав положенный для пенсии срок, она продолжала трудиться, благо место работы было в двух шагах от дома. Он запретил ей ухаживать за ним, и только в обеденное время она навещала больного супруга дома, разогревала ему обед и, стараясь не раздражать его слезами, уходила.

В тот день он, сидя в кресле у открытого окна, смотрел на дерево, тянущее ветви к нему, наслаждался шелестом листвы и прохладой, отдыхая после приступа боли. Солнечный свет, тень и легкий ветерок причудливо играли мозаикой листвы.

Он заметил движение на ближней к окну ветке. Кот. Дворовый кот, с незапамятных времен живущий в подвале дома, присел на ветку и с любопытством поглядывал на него. Что жизнь кота была не безоблачной, угадывалось по обрубку хвоста, порванному уху и отсутствию верхнего клыка с правой стороны.

- Привет, - сказал ему человек.

Он никогда раньше не привечал кота, однажды даже согнал его с капота своего автомобиля, когда тот разлегся, принимая солнечные ванны. Но сегодня почему-то приятно было его видеть.

- Привет, - ответил кот и подмигнул ему обоими глазами сразу.

- Я не знал, что ты говорящий, - человек ничуть не удивился этому, он просто вслух отметил этот факт.

- Я не говорящий, я такой, как все коты, - возразил кот, - это просто ты вновь научился понимать нас.

- А я когда-то это умел? – удивился человек.

- Все люди умели это, раньше, когда еще не придумали слова. Мы общались мыслями и прекрасно понимали друг друга. Потом люди научились говорить и перестали нас слышать. С тех пор вы слышите только себя. Но некоторые еще понимают нас – особенно дети, которые не научились разговаривать.

- А как же я? Ведь я умею говорить и никогда раньше вас не слышал?

- У тебя что-то случилось с головой и поэтому ты вновь обрел эту способность. Хочешь, я посмотрю, что у тебя с ней? Может быть, ты заболел?

Кот легко спрыгнул с ветки на подоконник и сел, вопросительно поглядывая на человека.

- Не надо, – человек устало махнул рукой. – Я и так знаю, что у меня там, – он вздохнул и потрогал лоб, – Откуда ты все это знаешь – про то, что было раньше?

- Это каждый котенок знает. Первое, что мы рассказываем котятам – это то, как мы жили с вами до того, как вы придумали слова и про то, как заключили с вами вечный договор.

- Расскажи про договор. Я о нем никогда не слышал, - человек удобней устроился в кресле и приготовился слушать.

- Это было тогда, когда полчища грызунов год за годом пожирали припасы людей, обрекая вас и ваших детей на голодную смерть. Мы согласились уничтожать их. Взамен вы обещали помогать нам в трудные дни нашей жизни. Мы до сих пор держим данное слово, а вот люди… Похоже, люди об этом забыли.

Кот так пристально посмотрел в глаза человека, что тот не выдержал и опустил взгляд. Помолчали.

- Ты собирался покушать? – кот взглядом указал на разогретый обед на столе.

- Нет. Это супруга хотела, чтобы я пообедал. Но мне не хочется.

- Тогда, может быть…

- Да, да, конечно! Угощайся. Извини, что сразу не догадался тебе предложить.

Он подвинул тарелки к коту и стал наблюдать, как тот с превеликим удовольствием съел котлету, гарнир и даже вылизал тарелку.

- Спасибо. Неплохо.

Кот несколько раз облизнулся и принялся умываться. Человек с улыбкой смотрел на него, потом откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, спросил:

- Скажи, Кот, ты знаешь, для чего нам дана жизнь?

- Странный вопрос, - кот перестал умываться и с удивлением уставился на человека, - а для чего нам дается еда?

- Чтобы ее есть, это понятно. А жизнь?

- Чтобы ее прожить, разумеется, - кот не сводил глаз с человека, – Неужели вам, людям, непонятна даже такая простая вещь?

- Но ведь проживают ее по-разному, кто-то счастливо, а кому-то она в тягость.

- Глупости! – кот смотрел на человека уже с возмущением, – Как жизнь может быть в тягость? Ну да, бывает нелегко, и голод мучает и мерзнем, бывают болезни, да и всякие случаи бывают. Но чтобы жизнь – в тягость? Вот я смотрел на тебя – как ты любовался листвой – красиво? И улыбался счастливо, потому, что увидел маленький кусочек красоты жизни, а ведь это только рядом с твоим окном. Вот скажи: стоило тебе сегодня ради этой красоты проснуться?

- Стоило, - согласился человек, – Но переносить муки, только ради того, чтобы любоваться игрой листвы… Стоит ли?

- Стоит! Конечно стоит! - возмутился кот, – Ты видишь – у меня нет хвоста? Он остался в зубах у злобного пса. Ты бы видел – как он меня рвал! И мне тогда проще было смириться, поджать лапки и закрыть глаза! Но я боролся! Бился до конца и вовсе не из-за страха смерти, а из-за желания жить! Жить, чтобы видеть красоту мира: зелень травы, цветение яблонь, блики света в лужах, красный закат, первые пушистые снежинки. А еще чтобы ощущать тепло Солнца, чихать от тополиного пуха, с гордостью смотреть на первые шаги своих котят и ощущать теплый бочок моей кошки. Да мало ли что еще! И радость обретения, и боль потери, ведь все это – жизнь! - кот почти кричал, - Ради этого стоит за нее бороться! – кот отвернулся и тяжело дышал, – А когда придет время, что ж… Но если есть возможность – надо бороться! Неужели ты этого не понимаешь? Ты, всю жизнь проживший в уютной квартире, с обедом на столе, – с горечью закончил он.

Человек молчал. Он вдруг понял, что кот, живя в подвале, страдая от холода зимой и от зноя летом, гонимый людьми и свирепыми псами, нещадно заедаемый блохами, знает об этой жизни много больше его. И как он любит эту свою жизнь, сколько красоты, тепла и радости он находит в ней! Как готов бороться за нее!

- Прости меня, Кот, - человек погладил того по спинке, - прости, что был таким глупым.

Когда супруга вернулась домой, он неторопливо собирал вещи.

- Завтра едем в клинику, - просто сказал он ей, - Я уже позвонил доктору, меня ждут.

И обнял плачущую жену, ласково поглаживая ее по голове, ощущая тепло ее родного тела и запах волос.

- Может быть, заглянет кот - тот дворовый, без хвоста. Так ты покорми его и не обижай. Скажи ему, что я скоро вернусь. Он поймет.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Лекарство от невезения

Он наклонился над пациенткой и внимательно ее рассмотрел, потом зачем-то сунул в клетку палец, желая дотянуться до носика кошки. Та подняла на него усталые зеленые глаза и, громко замурчав, лизнула палец...
*********************************************************************************************************************

«Невезуха. Полосой пошла. Черной!» - Семен в сердцах нахлобучил шапку и вышел из дверей кафе. Загребая ногами свежий снег, он двинулся по тротуару в сторону остановки трамвая.

Последние январские деньки выдались морозными и снежными. Старинный город отдыхал от новогоднего наплыва туристов. Посетителей в кафе, где Семен работал поваром, поубавилось. Хозяин – доброй души толстяк, вызвал его к себе и убедил-таки взять отпуск в зимнее время.

- Пойми, Семен, - прижимая руки к сердцу, ворковал он. – Вся надежда у меня на тебя и Сонечку. Вы – лучшие повара, не только у меня в кафе, но и во всем городе. Ты уже два раза был в отпуске летом, теперь Сонечка просится. Надо же по справедливости…

В душе Семен был согласен с хозяином. По справедливости. Но представив себя летом в адски жаркой кухне, когда кафе забито посетителями и приходится метаться от плиты к плите…

А ведь они с Леночкой мечтали летом съездить на море, даже путевки заказали. Лена, узнав, что планы срываются, обиделась. Теперь трубку не берет.

Мрачное настроение усилилось, когда он, поскользнувшись, грохнулся на тротуар спиной, проехался по нему пару метров, основательно оцарапав об лед кисть руки. Неуклюже поднявшись, он осмотрел пораненную руку. Перебинтовать бы. До дома еще пара кварталов.

«Зайду к Сереге, он поможет», - решил Семен и, прихрамывая, вошел во двор, где в отдельном здании располагалась ветеринарная клиника, в которой работал друг детства – Серега.

- Как это тебя угораздило? – Сергей обработал Семену кисть перекисью и аккуратно забинтовал.

- Невезуха, Серега, - уныло вздохнул тот. – Как не заладилось – так и покатило. Теперь хоть из дома не выходи… - он вкратце описал свои проблемы.

- Это ты называешь проблемами? – Сергей насмешливо смотрел на друга. – Пойдем со мной, покажу тебе, какие они бывают - настоящие проблемы.

Он провел друга по коридору и, открыв стеклянную дверь, пропустил его внутрь. В комнате, оборудованной клетками, он подвел его к одной из них и показал взглядом на кошечку, лежавшую с закрытыми глазами. Передняя лапка ее была перехвачена бинтом, из-под которого тянулась гибкая трубка.

«Капельница», - догадался Семен.

Он наклонился над пациенткой и внимательно ее рассмотрел. Обычная полосатая Мурка, шпротина. Шерсть клочками, глаза прикрыты, дышит часто. Спина и задняя лапка выстрижены, видны наложенные швы, обработанные зеленкой.

Семен зачем-то сунул в клетку палец, желая дотянуться до носика кошки. Та подняла на него усталые зеленые глаза и, громко замурчав, лизнула палец.

- Она еще молоденькая частенько приходила сюда, - рассказывал Сергей. – Я и персонал подкармливали ее. Но оставаться она не хотела. Покушает, поблагодарит и снова исчезает. Перед Новым годом я все-таки оставил ее, обследовал и стерилизовал. Она, как только окрепла - снова сбежала. После праздников – помнишь, морозы стояли неделю? Похоже, она простыла сильно. Пришла за помощью, пока ждала открытия клиники – ее собаки прищучили. Убежать не смогла – ослабла от болезни. Когда я отбил ее от псов, они изрядно ее помяли. Пришлось швы накладывать, да еще болезнь… Третий день под капельницей. Лечу за свой счет. Поднимется или нет – не знаю. Вот так-то, дружище. А ты говоришь – проблемы…

Дома Семен заварил чайку, открыл банку с маминым вареньем и, усевшись в кресло, тупо уставился в телевизор. Шла какая-то юмористическая передача. Закадровый смех раздражал.

Пощелкав пультом, он выключил телевизор. Что-то гнетом давило на сердце. Отпуск? Да ну его! Зимой можно отдохнуть не хуже. Ленка? Помиримся. Подуется и поймет. Девчонка неглупая и добрая. Что же тогда?

Кошка? Да, кошка! Ее взгляд, полный боли, всплывал в памяти и тревожил душу.

«Она ведь мне палец лизнула. Увидела, что рука в бинтах. Посочувствовала, еще и приободрила, замурлыкав, хотя сама… Чего это я? Это у нас Серега с детства всякую живность жалел, нянчился. Смеялись мы над ним. Дураки малолетние…»

Он набрал номер Сергея. Тот ответил не сразу – занят был.

- Как там кошка, та, что псам под раздачу попала?

- Пока под капельницей, завтра попробую покормить.

- Можно, я сам покормлю? – неожиданно для себя предложил Семен…

…Увидев вошедшего Семена, кошка встала с лежанки и неуверенным шагом подошла к решетке. Подмигнула и мяукнула, как старому знакомому.

- Муренка! – растрогался Семен. – Узнала.

Она с аппетитом умяла пакетик корма, напилась свежей водички и прилегла на лежанку, не сводя влюбленных глаз с Семена.

- Через пару дней можно отдать на передержку, пусть окрепнет, а потом в приют, – Сергей заполнял журналы и беседовал с другом.

- Какая такая передержка! – возмутился Семен. – Какой приют! Она будет жить со мной! Никаких приютов нам не надо!

- Вот и славненько! – Сергей отложил журнал и с улыбкой смотрел на Семена. – Слушай, у тебя же отпуск? Можешь нам помочь?

- Кому это – нам? – насторожился Семен.

- Я оказываю ветеринарные услуги приюту для бездомных животных. Так вот, там в основном женщины, мужских рук не хватает. Помог бы?

…Десятки кошачьих глаз – зеленых, желтых и даже голубых с надеждой следили за каждым движением Семена, пока он ремонтировал клетки. Кто-то пытался обратить на себя внимание громким мяуканьем, кто-то тянул лапки из клетки, пытаясь остановить его. Некоторые, давно потеряв надежду, лежали, не обращая на него внимания, устремив взгляд в пустоту. Одноглазый черный кот даже и не взглянул на него.

Никогда он раньше не думал, что в его родном городе так много никому ненужных кошек. За чаем наслушался от волонтеров грустных историй, проникся проблемами, единственным способом решения которых было – найти для питомцев добрые руки.

- Невозможно! – разводила руками Надежда – устроительница приюта. - Везет пяти-семи из сотни. Обычно берут котят. А остальные… Дай Бог накормить всех досыта, вылечить больных… Каждому свой человек нужен. Они так ждут ласки…

Следующий день был субботний. Семен пришел в приют с Леной. Помирились. Когда он рассказал ей о приюте, она не поверила, решила взглянуть сама и… Осталась. Уже в понедельник она оформила отпуск и каждый день с раннего утра пропадала в приюте, подружившись с девчонками-волонтерами.

*****
- Чего это ты так рано заявился? – Проворчал хозяин кафе, увидев Семена. – У тебя еще две недели отпуска!

- Есть предложение. Думаю, Вас заинтересует. Вы же хотели открыть еще одно кафе, семейное?

- Была такая мысль, – вздохнул хозяин. – Однако, сам видишь. Пока туристов нет – нет и выручки. Местные уж очень разборчивы. Чем только их не привлекал: и аниматоров нанимал для детей, и компьютерные столы ставил, вай-фай – само собой. Не идут! А что за предложение?

- Кото-кафе! Люди пойдут, гарантирую! - он изложил программу действий.

- А ведь в городе такого нет! – загорелся хозяин. – Будем пробовать. Если пойдет дело – поставлю тебя там шефом. Тут и Сонечка справится!

…Первое в городе кото-кафе привлекло массу посетителей! Дети тянули родителей в уютный зал, где их ждали хвостатые пушистики. Взрослые тоже были не прочь провести время в компании ласковых котиков.

Не все взрослые, только люди с добрым сердцем. Некоторые уходили с новыми друзьями, не в силах расстаться с полюбившимся мурлыкой. И даже одноглазый, угрюмый черный кот нашел родственную душу и покинул кафе, уютно примостившись за пазухой такого же угрюмого военного пенсионера. О чем они беседовали уходя, только им двоим было понятно, но общение было душевным, это было видно невооруженным глазом.

У Семена в жизни тоже произошли перемены. Каждый вечер, возвращаясь домой, он смотрит на окно своей квартиры и видит в нем силуэт Муренки. Знает, что она, завидев его, принимается громко мурчать и спешит к дверям – встречать.

Скоро будет свадьба. Семен и Леночка готовят приглашения для друзей и родственников в кото-кафе. Давно знакомые друг с другом волонтеры во главе с Надеждой, работники ветеринарной клиники во главе с Сергеем, а теперь еще и работники кафе готовятся поздравить своего шеф-повара и его избранницу.

Гостей будет много. Но не найдется среди них ни одного человека с черствой душой. Ведь они любят кошек. Всех. И своих домашних, и бездомных, и приютских. Разве может у них быть не доброе сердце?

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Жить дальше

Котята бродили по квартире меж пустых бутылок и пищали. Согревшись у горячей батареи, они требовали кушать. Но в холодильнике было пусто. Пошарив по карманам, он убедился, что деньги были последними…
*********************************************************************************************************************

Непрошенное сознание стукнулось о стенку черепа изнутри. Раз, другой, и застучало непрестанно в ритме бьющегося еще сердца.

«Все? Это все? - пронеслось в голове, - Сколько я был в отключке? Часа три – четыре? Мало. С каждым разом все меньше и меньше».

Он почти не ощущал своего тела. Чувствовал скомканное одеяло под левым боком, а тела не чувствовал. Надо обмануть сознание. Главное - не шевелиться, и тогда есть возможность вновь провалиться в небытие, где нет желаний, изматывающей тоски и воспоминаний…

Обмануть сознание не получилось. С каждым ударом сердца тело обретало тяжесть, а всего тяжелей была голова. Самое страшное было то, что он вновь обретал способность думать.

Думать ему хотелось меньше всего, но мысли и воспоминания вопреки его желанию впивались в мозг, раня его тупыми иглами в области висков. Все явственней вспоминался стук мокрых комьев земли о крышку. Вновь он видел рыдающих женщин, угрюмых мужчин и суетливых работников похоронного агентства, спешащих закончить работу. И моросящий дождь…

Тогда он не позволил себе расслабиться. Словно окаменев, слушал соболезнования, поминальные речи друзей и подруг. Ее подруг. Уже в конце поминок он осознал - Ее больше нет. Он – есть, ее подруги – есть, а Ее - нет! И уже не будет никогда!

В тот вечер он сорвался. Один. В пустой квартире, где больше нет и не будет Ее. Глядя на семейную фотографию, где он, Она и сын. Сын так и не пришел проститься с ней. Бог ему судья...

Хмель долго не брал его, но потом овладел каждой клеточкой страдающего тела. Надолго. До сегодняшнего дня. Или ночи? Надо открыть глаза, чтобы понять, день сейчас или ночь.

Был вечер. Оступаясь на пустых бутылках, он дошел до кухни, открыл кран и долго пил холодную, отдающую хлоркой воду. Залезть в ванну или не стоит? Зачем в ванну? Чтобы стало легче. А надо, чтобы было легче? Нет. Надо забыться…

А для этого нужна не ванна, а водка. Прозрачная жидкость, раствор этилового спирта, отравляющая мозг и тело, но дающая забытье. Убивающая организм, но дарующая отдохновение от страданий.

Поплескав на лицо, покрытое неряшливой щетиной, он наскоро собрался, надел куртку, нащупал в кармане две купюры. Двести рублей. Всего-то. Но на сегодня хватит, а про завтра буду думать завтра.

Нетвердой походкой он спустился по лестнице и двинулся к магазину в соседнем доме. Не обходя луж, шлепал по ним, забрызгивая джинсы и пропитывая водой и мокрым снегом обувь. На осеннем ветру голова немного прояснилась, и он снизошел до разговора. С собой.

- Тебе обязательно надо выпить? – спрашивал он.

- Да. Без этого я вновь буду плакать в одиночестве и вспоминать Ее.

- А ты не хочешь плакать и вспоминать Ее?

- Хочу. Я всегда плачу и вспоминаю Ее, когда один. Даже когда выпью.

- Так может лучше это делать без водки?

Он остановился, раздумывая над сказанным.

- Не знаю. Не пробовал. С того самого вечера – не пробовал.

- А может, стоит попробовать?

- Не вижу смысла. Так я быстрей уйду вслед за Ней.

- Но ведь есть много способов уйти. Твоя квартира – на пятом этаже. Вот он, способ. Или вон стоят темные личности. Подойди, затей драку и считай, что дело сделано. Так даже лучше.

- Возможно я так и сделаю, но не сегодня…

Возвращаясь назад, он все же обошел мутную компанию, инстинктивно осознавая опасность, которую она представляла. Проходя мимо мусорных баков, он неловко поскользнулся. Купленная бутылка, выскользнув из рук, со звоном разбилось о бетон. От мусорных баков врассыпную кинулась свора собак, повизгивая от неожиданности.

- Чем хуже, тем лучше, – усмехнулся он.

Апатия, владевшая им, не позволила даже огорчиться. Он подобрал крупные осколки стекла и подошел к бакам, чтобы выбросить их. Краем глаза увидел шевеление в просвете между баками. Наклонившись он заглянул туда.

Два маленьких котенка, дрожа то ли от страха, то ли от холода, смотрели на него округлившимися глазами. Не раздумывая, он выгреб их и сунул себе за пазуху.

- Вот чего тут псы крутились, - догадался он, – охота близилась к концу. Но сорвалась! Не волнуйтесь, малыши, сегодня мы еще живем, а завтра – будет видно…

источник фото: get.pxhere.com
…Котята бродили по квартире меж пустых бутылок и пищали. Согревшись у горячей батареи, они требовали кушать. Но в холодильнике было пусто. Пошарив по карманам, он убедился, что деньги были последними.

Теперь все чувства, жившие в нем, неожиданно трансформировались в заботу о малышах, но даже покормить их он не имел возможности…

Решившись, он вышел на лестничную площадку и позвонил в соседнюю квартиру. Дверь открыла пожилая женщина и, увидев его, горестно покачала головой.

- Матвеевна, займи рублей пятьдесят. Молочка надо купить, – пряча глаза произнес он.

- От бешеной коровы, что ли, молочко? – соседка недоверчиво оглядела его.

- Нет. Котята там у меня, кушать хотят, а у меня – ничего…

Матвеевна, так же недоверчиво глядя на него, прошла по площадке и, открыв дверь, заглянула в его квартиру. На пороге сидели два хвостика и, умильно поглядывая на нее, синхронно мяукали.

- Ах ты ж, Господи! – улыбнулась она. – Сейчас вынесу молочка. У меня есть.

Сытые и согревшиеся котята, оказавшиеся девочками, провели ночь в блаженном сне. Он не спал. Организм, отравленный многодневным запоем, с трудом освобождался от алкогольного яда. Пересиливая себя, он раз за разом принимал контрастный душ. Забылся беспокойным сном лишь под утро.

Пробуждение было безрадостным. Вновь навалились воспоминания, и первое желание было – выпить, чтобы забыться. Что-то мягкое терлось о лицо, щекотало отросшую щетину. Он открыл глаза.

Котята! Терлись о него мордашками и ласково мурлыкали. Непроизвольно он улыбнулся. Впервые за долгое время в груди разлилось тепло и нежность. Сердце застучало ровней и уверенней.

Он заканчивал уборку в доме. Через распахнутые настежь форточки выветривался спертый воздух, с которым постепенно улетучивалось отвратительное настроение и тяжесть в душе. Котята, напоенные остатками молочка, резвились, задрав тоненькие хвостики, и преследовали его, забираясь на колени всякий раз, когда он присаживался отдохнуть.

- Надо пробовать жить, ребятки, - убеждал он себя и малышей, - жить дальше. Трудно, тяжело, но надо!

Котята были с ним абсолютно согласны…

С желанием жить появились и заботы. Первая – где найти средства на эту жизнь. Он всегда жил без сбережений, а остатки денег закончились вчера. На службе он не появлялся с того самого дня. Наверняка уволили…

Можно продать машину, она до сих пор стоит на стоянке во дворе, но быстро сделать это не удастся.

Размышления прервал звонок телефона. Подняв трубку, он услышал голос своего начальника. А может уже бывшего начальника…

- Живой? Слава Богу! - слышно было, как тот облегченно выдохнул в трубку. – Неделю не могу с тобой связаться – трубку не берешь. Времени нет, у нас тут запарка. Так что слушай – повторять не буду. Я тебе оформил дни в счет отпуска. Они заканчиваются завтра. Потом – выходные, и в понедельник ты должен быть на работе! – Начальник помолчал. – Ты в порядке? Работать можешь?

- В порядке. Уже в порядке, – твердо ответил он.

- Зайди в бухгалтерию, получи отпускные, а не то их заморозят до зарплаты. Все. До понедельника! – в трубке раздались короткие гудки.

Он сидел на стуле и не клал трубку. Котята, сидя у ног, хитро поглядывали на него, будто спрашивая: «Все? Все наладилось? Значит будем жить дальше?» Он поднял их на руки, зарылся носом в теплый мех и замер, понимая, что если бы не эти маленькие, теплые комочки, то все могло бы закончиться.

- Сестренки мои, Сестренки, – повторял он.

И они, словно понимая его состояние, ласкались, успокаивая своим мурчаньем…

Матвеевна встретила его на лестничной площадке, когда он возвращался из магазина с пакетами, полными продуктов, лакомств и игрушек для котят, лотком, мисками и наполнителем.

Выбритый до блеска, в аккуратно выглаженной одежде. Только изрядно похудевший и поседевший.

- Прошел морок, сосед? – строго, по-матерински поинтересовалась она.

- Прошел Матвеевна, прошел, – признался он.

- Ну и слава Богу, - перекрестила она его. – Мужиком был, мужиком и оставайся, не раскисай больше, а не то уважать перестану.

И она потопала вниз по лестнице.

Да. Надо жить дальше. Не теряя уважения людей и самого себя. Пусть не так счастливо, как прежде. С неистребимой тоской в сердце, но так, будто Она смотрит на тебя и оценивает твои поступки. С любимой работой, где его ждут. С проблемами, которые решить может только он. С малышками – Сестренками, которым нужна его ласка, внимание и тепло.

Надо жить…

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ