ТЕМА: ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ. Рассказы

Улыбка Вершителя судеб

Две полосатые сестренки, прикрыв от усталости глаза, обменивались мыслями и прислушивались к ощущениям человека. Вот опять - тело его вздрогнуло, пронизанное болью…
******************************************************************************************************************************

Змеёй шипел обогащённый кислородом воздух, идущий из аппарата по гибкой трубке, в уставшие легкие Хозяина…

В комнате квартиры на двенадцатом этаже стоял запах пыли и лекарств. На старой двуспальной кровати рядом с человеком, не двигаясь, сидели две худые, старые кошки. Тело Хозяина, иссушенное болезнью и болью, угадывалось под простыней, а его душа уже готовилась отправиться в неблизкое странствие, на поиски Небесных ворот.

Две полосатые сестренки, прикрыв от усталости глаза, обменивались мыслями и прислушивались к ощущениям человека. Вот опять - тело его вздрогнуло, пронизанное болью.

Младшая наклонилась над ним и уткнулась холодным, влажным носиком в покрытый испариной лоб. Боль перетекла в тело кошки и притупилась. Хозяин задышал спокойнее. Кошки тоже успокоились и утомленно прилегли рядом. Старшая молча разглядывала стоящую на столике фотографию молодого еще Хозяина, с ребёнком на руках, со счастливой улыбкой смотрящего на смеющуюся молодую женщину.

- Ты помнишь нашу маму? – спросила Старшая, не отрывая взгляда от фотографии.

- Нет. Помню только ощущение покоя, её шершавый язычок и вкус маминого молочка.

- Я тоже, – Старшая согласно опустила голову и прикрыла глаза, - а ещё я помню страшный холод, голод и страх, когда нас вышвырнули умирать. Тогда я спросила у Вершителя судеб о нашем конце. И он ответил, что одну из нас загрызёт стая бродячих псов, а другая попадет под машину, - вздрогнув всем телом, закончила она.

- Да. Псы уже почуяли нас тогда, а рядом - водитель грел двигатель своей машины, - подтвердила Младшая.

- А потом появился Хозяин. Отогнал псов, согрел нас за пазухой, принес сюда и напоил молочком, не таким вкусным, как у Мамы, но всё же…

Сестрёнки замолчали, вспоминая год за годом все четырнадцать лет, прошедших с того дня. Им не в чем было упрекнуть человека, который вылечил и выходил их, заменил им маму, стал приятелем в детско-котячьих играх, мудрым собеседником в зрело-кошачьем возрасте. В общем – ХОЗЯИНОМ.

Сестренки лежали рядом со своим человеком, пытаясь накопить энергию. Она пригодится им, чтобы в очередной раз снять приступ боли, которая приходила все чаще и чаще.

Хозяин, непривычно тихий и сильно похудевший после двухнедельного отсутствия, лежал на спине с закрытыми от бессилья и боли глазами. Когда, две недели назад, его увезли суетливые люди в белых халатах, к кошкам изредка наведывался хозяйский сын.

От него неприятно пахло парфюмом и раздражением. Наскоро бросив в давно немытые миски сухого корма, он не заморачивался с тем, чтобы налить свежей водички и почистить лоток, боясь испачкать дорогой костюм.

Но есть им не хотелось. И ещё – они чувствовали, даже издалека, боль Хозяина. И слышали его мысли: он беспокоился о них…

А вчера его внесли в квартиру вместе с аппаратом, от которого к нему тянулась тонкая трубка. Человек в белом халате объяснил сыну, что аппарат должен работать постоянно. Остановка, хотя бы на пять минут, убьёт Хозяина, и что за ним нужен постоянный присмотр. Но хозяйский сын умчался куда-то сразу после ухода врача и не появился до сих пор.

Старшая о чем-то думала, не отводя взгляда от форточки, из которой в квартиру волнами валил нагретый за день воздух. Наконец, как будто что-то решив, вздохнула и, медленно подойдя к Хозяину, ткнулась ему в лоб холодным мокрым носом.

Нос обожгло, но Старшая даже не вздрогнула, а прикрыв глаза пыталась вытянуть боль, изводящую человека. У нее быстро иссякла исцеляющая энергия.

«Старость» - грустно усмехнувшись, подумала она. Да и не мудрено – последние три года они с Младшей в два носика еженощно врачевали Хозяина. Но…

- Я вчера спросила у Вершителя судеб о том, что будет с нами и с ним, - заговорила Старшая и, не дожидаясь вопроса, продолжила, – Хозяин, прежде чем уйти, лишится рассудка от боли. Душа его будет долго искать Небесные ворота, может даже и не найдет их. А нас с тобой вышвырнут на улицу, как тогда, в младенчестве. А еще через день… В общем, всё - как и должно было случиться четырнадцать лет назад.

- Разве мы можем что-то изменить? – Младшая присела на кровати, - ведь

мы не можем его вылечить! Мы так долго старались. У нас больше нет исцеляющей энергии. Мы даже не в силах снять боль…

- Но мы можем избавить его от боли навсегда, а потом, пройдя по Радуге,

встретить его ТАМ, и проводить до Небесных ворот.

- Но тогда нам придется пойти наперекор Вершителю судеб, - робко возразила Младшая.

- Это стоит того! – глаза Старшей горели изумрудным пламенем. – Ты забыла, что именно так поступил Хозяин, когда наша судьба уже была предопределена? Теперь наш черед! Ты со мной?

- Да, - подумав, тихо ответила Младшая, не поднимая головы. Потом прямо посмотрела в глаза Старшей и уже твердо сказала: – Да! Он столько для нас сделал! Прогулки на летней даче, весёлая охота на кузнечиков, мышек и птичек! Осенние вечера на мягком ковре, у тлеющего камина, рядом с Хозяином в кресле-качалке…

Её глаза тоже засветились зелёным.

- Голос Хозяина, читающего книжки для нас, - продолжила Старшая, - и ласковый покой… Четырнадцать лет любви, тепла и счастья, которых могло и не быть!

- Это стоит того, чтобы возразить Вершителю судеб, - твердо произнесла Младшая и решительно поднялась.

Змеёй шипел обогащенный кислородом воздух, и рассеиваясь по комнате, уносился потоком в открытую форточку. Гибкая трубка, идущая от аппарата, была перегрызена надвое острыми кошачьими зубами.

Младшая заглянула в глаза Хозяина и почувствовала, как его отпускает боль. Он смотрел на Младшую и улыбался! Она видела – он улыбался!

- Не задерживайся, Сестренка! Нам надо успеть пройти по Радуге, встретить Хозяина ТАМ, и проводить его до Небесных ворот! – донеслось от открытой форточки.

- Иду, - прошептала Младшая и в последний раз потерлась о небритую щеку.

- Ждите меня ТАМ, Сестренки. Я скоро, - явственно услышала Младшая голос Хозяина, замерла на мгновение и, больше не оглядываясь назад, кинулась к окну, на подоконник, в проём открытой форточки, в комнате квартиры на двенадцатом этаже…

Через пару часов к подъезду дома подъехал роскошный автомобиль, из которого вышел хозяйский сын и, увидев рядом два бездыханных тельца, признал в них отцовских кошек. Презрительно хмыкнув, он обошел их и направился к подъезду. Зайдя в квартиру и бросив взгляд на отца, он понял, что для того все уже кончено.

А ТАМ, по дороге из лунного света неторопливо шел крепкий, веселый мужчина. На каждом плече у него восседало по молоденькой, полосатой кошке. Шерсть у обеих лоснилась от света Луны, а прищуренные глаза искрились озорными, зелёными огоньками.

Младшая, сидя на левом плече, что-то задорно мурлыкала Хозяину в ухо. Тот весело смеялся, выслушивая её рассказы о былых проделках. Старшая, на правом плече, глядела на лунную дорогу, расстилающуюся перед ними и, приобняв хвостом Хозяина за шею, загадочно улыбалась…

Улыбался и Вершитель судеб, глядя на необычную троицу. Ну что он мог сделать!? Против Любви он бессилен, да и кто устоит против искренней, бескорыстной Любви?

Ох уж эти кошки…

Продолжение следует...

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Тогда-то я и увидел вас, маленьких несмышлёнышей, которые ничего об этой жизни не знали, но уже были обречены. И подумал, что я, при желании, смогу изменить свою судьбу, а вы – нет…


… Вершитель судеб улыбался:

- Ах ты, хвостатое племя! Не то я для вас готовил. И для человека – не то. Кто вам позволил изменить свою судьбу, и, тем более, чужую!? Если все возьмутся поступать по своему усмотрению – нарушится Великий закон равновесия судеб. Исключения возможны только для самых достойных. Посмотрим, достойны ли его вы и ваш человек…

*****
- А помнишь, к нам на дачу пришла дама, которую ты ждал весь день, и даже приготовил мясо, чтобы пожарить его на решётке и угостить ее? – Младшая смотрела в глаза Хозяину и хитро щурила глаза.

- Было такое, - усмехнулся тот – только совместного ужина не получилось, потому, что она, когда увидела, что вместе с мясом в маринаде плавают дохлые мышки, повела себя неадекватно.

- Ага, муркнула Старшая, - от её визга аж листья на деревьях свернулись в трубочки.

- Как они попали в кастрюльку с мясом, хотел бы я знать? – хозяин хитро посмотрел на Младшую, а та взялась вылизывать себе хвост, делая вид, что важнее дел на свете не существует, и вопроса она вовсе не слышала.

- Ты ведь сразу догадался – чьих лап это дело, - смущённо пробормотала Старшая, - но виду не подал. А нам просто не хотелось, чтобы у тебя был кто-то ещё. Вдруг бы ты стал нас меньше любить… Вообще, мы с сестрёнкой тогда страшно перепугались и спрятались на дереве, а ты нас весь вечер искал, мы думали – чтобы наказать.

- Глупые вы, - засмеялся Хозяин. - Разве я вас когда-то наказывал? Ругал – было дело, за то, что убегали с дачи. Боялся за вас – вдруг бы вы попали под машину или повстречались своре бродячих собак?

Услышав это, сестрёнки притихли - вспомнили слова Вершителя судеб. Вспомнили щемящую предсмертную тоску холодного, осеннего вечера, сиплое дыхание своры озверевших от голода псов, гибельное тепло урчащего двигателя автомобиля…

Вспомнили и себя – несмышлёных котодевочек, обречённо покорившихся своей судьбе, не смеющих возразить ей жалобным писком. И внезапное спасенье в образе человека. Его тёплое и такое надёжное запазушье, пропитанное запахом алкогольного пота и запущенности, и единственную мысль в маленьких головках: - «Хоть бы не отдал нас псам»!

Решив, что сестрёнки терзаются виной, Хозяин ласково потрепал их по загривкам и повторил:

- Глупые вы, глупые. Думаете, что это я вас спас? Нет, девчонки. Это вы меня спасли.

Сестренки недоумённо переглянулись. Хозяин шутит?

- В тот вечер, когда я вас нашёл, я думал только о том, как быстро и безболезненно уйти из мира. До этого я долго и беспробудно пил. Деньги у меня давно кончились, продать было нечего, оставалась только квартира, но даже заходить в неё, после смерти моей жены больше не хотелось.

Сестрёнки вспомнили красивую женщину на фото и понимающе переглянулись.

- Вот и шатался по городу в ожидании свары, задирал прохожих и проклинал судьбу. Тогда-то я и увидел вас. Маленьких несмышлёнышей, которые ничего об этой жизни не знали, но уже были обречены. И подумал, что я, при желании, смогу изменить свою судьбу, а вы – нет. Даже при наличии желания.

- И что-то толкнуло меня к вам, а когда положил вас за пазуху и услышал, как вы замурчали – поверил, что чёрная полоса закончилась. Пришёл домой, занял у соседки несколько рублей – вам на молочко, а утром пошёл искать работу. Вот так и началась новая для нас с вами жизнь.

- Это была хорошая жизнь, - потерлась о щеку Хозяина Младшая.

- Очень хорошая, - согласилась Старшая и теснее прижалась к его плечу.

- Да, хорошая, вот только с сыном не задалось, - хозяин стал серьёзным. - Упустили мы его с женой где-то. Ни доброты, ни человечности в нем не осталось, только тяга к роскоши, деньгам и показухе. Упустили… - повторил с горечью мужчина.

- А когда мы появились в квартире, - начала Младшая…

- Его там уже не было,- продолжил Хозяин. - Не слушая моих советов, он ввязался в какие-то сомнительные дела, сколотил капитал, а потом открыл своё дело. Какое-то… - он неопредёленно покрутил перед лицом кистью руки. - А нас с женой он откровенно презирал за то, что никогда не умели жить. Да и… Бог ему судья, - закончил он.

Сестрёнкам хотелось успокоить Хозяина, но они понимали, что в человеческих делах они не советчицы, и потому замолчали. Лунная дорожка тускнела. Скоро её свет был едва заметен, несколько шагов - и путников окружила плотная тьма.

- Пришли? – почему-то шёпотом спросил Хозяин.

- Нет, - так же шёпотом ответили Сестренки, - сейчас наши глаза немного привыкнут, и мы отправимся искать путь к Небесным воротам, а ты останешься ждать нас тут.

- Ну, всё, - через некоторое время сказала Старшая, - пора.

- Только дождись нас, один ты не найдешь дорогу, - потерлась о ногу Младшая.

И сестрёнки растворились в темноте…

*****
Идти, не видя ничего под ногами, было непросто, поэтому сестрёнки поначалу осторожно переставляли лапы, нащупывая опору для каждого шага. Мышцы и органы чувств были напряжены до предела, хвосты вытянуты в струнку, усы – вперед, это очень утомляло, но Сестрёнки упорно продолжали поиски.

Они искали – откуда повеет теплом или лёгким движением воздуха, но пока лишь неподвижная прохлада и непроглядная темень окружала их. Они не знали, сколько провели времени в поиске. Час? Сутки?

Мышцы от непрерывного напряжения ныли. И вдруг… Есть! Едва заметное тепло прокатилось волной, затем ещё и ещё, пока не пошло постоянным потоком.

- Нашли, справились, - сестрёнки облегчённо вздохнули и присели, подставляя мордочки дуновению тепла, ласкающего и расслабляющего их утомленные, недавно ещё напряженные тела. Словно тёплые руки Хозяина скользили по шёрстке от головы и до кончика хвостика.

Усталость и нервное напряжение дали о себе знать, не сговариваясь Сестренки прилегли, потом задремали, а вскоре крепко заснули.

Во сне им виделся летний пейзаж, пруд, один берег которого светился желтым песком, а другой был увит густым ивняком. Грело летнее Солнышко и ласкал тёплый ветерок, рождающий мелкую рябь на поверхности пруда.

А рядом, на берегу сидел Хозяин с удочкой и ловил рыбёшку для них, своих любимых котодевочек…

Продолжение следует...

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Финал

Мужчина опустил кошек на мягкую траву и, вглядевшись в лицо женщины, счастливо засмеялся. Сестренки, поигрывая хвостами, ревниво смотрели то на Хозяина, то на его жену, а это, без сомнения, была она…

- Человек! – услышал Хозяин у себя в голове негромкий, но властный голос, - Почему ты не ищешь дорогу к Небесным воротам? Тысячи и тысячи тебе подобных заняты этим. Ходят во тьме годами и даже веками, падают от усталости, поднимаются и вновь идут на поиски. Каждый должен пройти этот путь. В этом весь смысл перехода из одного мира в другой.

- Я должен дождаться Сестрёнок. Они обещали, что помогут мне найти дорогу, – не сказал, но подумал мужчина.

И его мысли были услышаны, потому что тот же голос в голове продолжил:

- Это те две хвостатые безобразницы? Это им ты поверил? Не они ли стали виновницами твоего здесь появления?

- Они просто помогли мне избавиться от боли и надвигающегося безумия.

- Боль всего лишь следствие. А начало ей было положено три года назад, когда ты простудился на зимней рыбалке. А помнишь, для кого ты ловил рыбку? Для них - это они погубили тебя!

- Они так любят свежую рыбку… Но они не виноваты, погубила меня моя беспечность и глупость. А сестрёнки три года лечили меня, иначе все могло кончиться гораздо раньше.

- А сколько огорчений они тебе доставили в той жизни? Из-за них ты остался одинок, даже дама, которой ты был небезразличен, из-за них сбежала от тебя. А та великолепная ваза? Любимая ваза твоей покойной жены, которую ты не продал даже в дни великого запоя? Они просто разбили ее, столкнув со шкафа на пол!

- Это моя вина, что не сберег вазу. Надо было убрать её подальше от Сестрёнок. А им просто было скучно без меня, они так развлекались. Ведь они же как дети. А дама – она терпеть не могла моих пушистых девочек, я бы ни за что не променял их на неё.

- Ты думаешь, что они ищут для тебя дорогу? Так полюбуйся – чем заняты твои хвостатые воспитанницы!

И в мыслях Хозяина, словно наяву, возникла картина: пруд, один берег которого светился жёлтым песком, а другой был увит густым ивняком. Летнее солнышко и тёплый ветерок, рождающий мелкую рябь на поверхности пруда.

А на тёплом, жёлтом песке мирно дремлют Сестрёнки, мелко подрагивая во сне лапками и усами.

- Не надейся, что они помогут тебе. Ступай, ищи свой путь самостоятельно! И в конце пути, возможно, встретишь ту, которую любил, и которая оставила тебя четырнадцать лет назад в одиночестве, а про хвостатых забудь!

- Мы будем искать её вместе. А сейчас они просто устали, - возразил мужчина. - Они отдохнут и обязательно помогут мне…

Он помолчал и со вздохом продолжил:

- Впрочем, даже если они и забыли обо мне – я их не осуждаю. Я всё равно люблю их и хочу, чтобы у них всё было хорошо. Со мной или без меня, но чтобы хорошо. И не надо судить их строго, ведь это мы «в ответе за тех, кого приручили»…

- Да, - продолжил невидимый голос, - когда-то я вложил эту мысль в голову одному мудрому французу с доброй душой, и он поделился ею со всем миром. Но не все следуют этому утверждению. Ты, я вижу, принял его на веру и готов простить этих хвостатых?

- Мне не за что их прощать. Ведь я знаю, что они любят меня, пусть по-своему, но – любят. А разве можно сознательно обидеть того, кого любишь? Вот и они меня никогда не хотели обидеть, впрочем как и я их…

Стало тихо. Голос больше не давал о себе знать. Мужчина вновь предался воспоминаниям. Перебирая свои прожитые годы и дни, он только сейчас понял, что прожил хорошую жизнь. Не счастливую, нет – хорошую.

Он познал всё: горе и радость, веселье и грусть, озарения и ошибки, ненависть и Любовь. Ему встречались разные люди: одних он любил, других ненавидел, одни относились к нему хорошо, другие наоборот.

Но только Сестрёнки всегда принимали его таким, какой он есть, любили его бескорыстно, доверили ему свою судьбу и никогда не сомневались в правильности его поступков.

*****
Легкий ветерок ласкал серенькую, полосатую шерстку сестренок, и им снилось,что это Хозяин ласково гладит их.

- Хозяин!.. – сестренки вскочили одновременно и оторопело уставились друг на друга, - Сколько мы проспали? Минуту? Сутки? А как же он? Ждёт нас, надеется, а мы…

Сестренки заметались, пытаясь вновь найти ниточку тепла, которая уже была у них в лапах, но которую они так беспечно потеряли.

- Сядьте и успокойтесь, - услышали они вдруг властный голос.

Этот голос они бы узнали из тысячи других. Это он рассказал о судьбе, предназначенной Хозяину и им самим. Ослушаться его было невозможно, и Сестрёнки сели рядышком, прижавшись друг к другу мягкой шёрсткой.

- Вы всё-таки ослушались меня и вновь изменили свою судьбу! - грозно пророкотал голос Вершителя судеб, - мало того – вы еще посмели изменить предназначенное человеку! И как мне после этого поступить с Вами?

Сестрёнки обреченно молчали, опустив головы и прижав уши, словно ожидая крепкого шлепка, а то и чего похуже. Наконец Старшая подняла голову и произнесла негромко:

- Делай с нами всё, что хочешь, но знай, что мы ни о чем не жалеем. И если бы у нас был шанс повторить всё сначала, то мы поступили бы так же!

- Вот как? – удивлённо произнес голос, - вы даже готовы отречься от оставшихся восьми, предназначенных вам жизней? А, впрочем, о чём я говорю, вы ведь прожили только первую – откуда вам знать об оставшихся…

- Еще восемь жизней!? – Младшая оторопело смотрела на сестру, удивленно выпучив глаза, - и можно будет снова гулять, бегать за бабочками, греться на весеннем Солнышке?

- Да. Более того, я позволил бы вам прожить их вместе. Вы ведь так привыкли друг к другу.

Младшая, мечтательно прикрыв глаза, задрала голову, будто уже принюхивалась к весенним запахам, подставив Солнцу влажный носик.

- А Хозяин? – вдруг спросила Старшая, - он тоже будет с нами?

- Нет, - твердо ответил голос, - девять жизней даются только вам, кошачьему племени. И постарайтесь распорядиться оставшимися без неожиданностей для меня.

- А что будет с ним? – не унималась Старшая.

- Он подождет вас ещё какое-то время, а затем пойдет искать дорогу, как тысячи и тысячи ему подобных. Может быть когда-нибудь я позволю ему найти её.

Мордочки Сестренок оставались бесстрастными, но в глазах стояла боль за близкого человека, самого родного, единственного человека в их былой жизни.

- Восемь жизней, - прошептала Младшая, - и все без него… Зачем?

- У вас будут другие хозяева, может быть, даже лучше этого. Вы будете жить в сытости и покое, в тепле и уюте.

- Нет! - твердо возразила Старшая. - Пусть мы больше не проживем ни одной жизни! Нам достаточно той, что у нас была. И бросить Хозяина сейчас, когда ему так нужна наша помощь, мы не можем.

- Как вы ему поможете? Вы ведь потеряли путь. Теперь будете блуждать с ним во тьме годы и годы. Ни уюта, ни покоя, неужели вы этого хотите?

- Пусть, - ответила Младшая, - зато мы будем рядом с ним. Нам этого достаточно. Пойдем, Сестрёнка, Хозяин ждет нас.

Кошки поднялись и понурив головы отправились в обратный путь.

- Эй, хвостатые, - окликнул их Вершитель, - как вы найдете дорогу к Хозяину?

Сестренки остановились, переглянулись и вновь тронулись в путь, волоча за собой поникшие хвосты.

- Всё равно мы его найдем. Будем искать хоть сотню лет, но найдем…

Вершитель судеб улыбался… Что-ж, и человек, и хвостатые прошли испытание. Победила Любовь – высшая степень привязанности. Они достойны большего.

- Держите ниточку, хвостатые - крикнул он Сестренкам, - она приведет вас к Хозяину, и потом дальше. И не упускайте ее больше! Другого шанса я вам не дам!

Сестренки увидели под ногами тонкий лучик лунного света, от которого исходило мягкое тепло. Они осторожно двинулись вдоль него, потом засеменили быстрее, а вскоре уже неслись вскачь, задрав хвосты трубой, потому что увидели вдали силуэт Хозяина, который сидел понурившись на том же месте.

С мявом и мурлыканьем они кинулись к нему, и стали тереться о его ноги, он же подхватил их на руки, осторожно прижал к груди обеих, окунаясь лицом в пушистый мех, и всё повторял:

- Сестрёнки, мои Сестрёнки…

*****
Путь подходил к концу. Вскоре должны были показаться Небесные ворота, но…

В конце пути они увидели летний пруд, один берег которого светился жёлтым песком, а другой был увит густым ивняком. Грело летнее Солнышко и мягко веял тёплый ветерок, рождающий мелкую рябь на поверхности пруда.

А на берегу пруда примостился небольшой, но уютный домик, веранда которого была увита молодыми побегами винограда. На крыльце дома стояла молодая женщина в легком платье, и теплый ветерок играл завитками ее волос. Она из-под руки смотрела на приближающихся путников.

Увидев её, мужчина опустил Сестрёнок на мягкую траву и, вглядевшись в лицо женщины, счастливо засмеялся. Сестренки, поигрывая хвостами, ревниво смотрели то на Хозяина, то на его жену, а это, без сомнения, была она.

- Теперь ты будешь любить нас меньше? - муркнула Младшая, а Старшая пристально смотрела снизу вверх в глаза Хозяину, повторяя немой вопрос.

- Нет, девчонки, - наклонившись к Сестрёнкам, мужчина взъерошил им шубки, - теперь вас будут любить вдвое больше.

Он выпрямился и шагнул вперёд. Сестрёнки некоторое время смотрели Хозяину вслед, а потом, задрав хвосты трубой, двинулись за ним.

Так они и шли. Втроем. В вечность…

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Естественный отбор. Хозяин

Начало

Он увидел ее в проеме подвального окна, стоящую на дрожащих лапках. Она не пыталась выйти наружу и только молча смотрела на него слезящимися глазами…

Не спалось. Он повернулся на бок к журнальному столику, стараясь не побеспокоить двух хвостатых Сестренок, сладко посапывающих на одеяле, в ногах. В темноте нащупал мобильник и, включив его, взглянул на цифры часов. Было начало второго ночи.

«Опять не высплюсь», - пронеслось в голове – «Тяжелый будет день. Надо вздремнуть, хотя бы пару часов».

Но дремотное состояние уже улетучилось и, судя по ощущениям, возвращаться не собиралось. Стараясь не задеть Сестренок, он выпростал из-под одеяла ноги, всунул их в тапочки и двинулся на кухню, подсвечивая дорогу мобильником.

Уткнувшись лбом в подмороженное стекло окна, постоял, прикрыв глаза. Окончательно решив не возвращаться в постель, включил на кухне свет и поставил на плиту чайник.

Метель на улице закончилась еще днем, и на смену ей пришел крепкий мороз. Градусник за окном показывал -27. Заварив пахучего Кенийского чая, он закурил у окна, приоткрыв форточку. По ногам прокатилась волна свежего морозного воздуха.

Налив горячего чая, он хотел присесть к столику, но два имеющихся в наличии стула уже были заняты Сестренками, сонно поглядывающими на него прищуренными глазами. Пришлось моститься на подоконнике, рядом с обжигающим голые ноги радиатором и холодящим бок воздухом из форточки.

- Не спится, Хозяин? – вопросительно мявкнула Младшая, потягиваясь на стуле и переворачиваясь на бочок.

- Тебя что-то беспокоит, – пристально глядя ему в глаза, муркнула Старшая и присела, - поделись, может легче станет.

Он, будучи одиноким, уже давно привык обсуждать с Сестренками проблемы, планы на будущее, делиться новостями и просто беседовать. Они, слушая его, смотрели в глаза и, то отворачивали усатые мордочки в сторону: - «Чушь несешь, Хозяин!», то мурлыча терлись о его ноги: - «Одобр-ряем, Хозяин, все пр-равильно»!

- Сегодня на улице мороз, - начал Хозяин издалека. – Хорошо тем, у кого есть теплое жилье и мягкая постелька, а в мисках достаточно вкусного корма и свежей водички.

- Ну-ну, продолжай, – поощрили его хвостатые, взгляды их выражали полное согласие.

- А есть такие, у кого этого нет и взять негде. По дороге на службу я заезжаю в один двор, чтобы забрать коллегу, с которым вместе работаю. В его многоэтажке есть окошечко в подвал, из которого всегда выглядывают замурзанные мордочки ваших соплеменников. Пять или шесть котеек живут там и питаются только тем, что принесут им добрые люди.

- Ты ведь тоже подкармливаешь их, мы видели, как ты вываливаешь остатки нашего корма в мешочек. Это ведь не для того, чтобы выкинуть его в мусорку?

- Да. Вы у меня капризные девочки, привыкли кушать только свежее. А они всегда ждут меня, выбегают, видя мою машину, и набрасываются на угощение. Но сейчас стоят такие морозы, что они даже не успевают доесть, как корм замерзает.

Кошки молчали. Хозяин отхлебнул из кружки и затянулся сигаретой.

– А недели две назад к ним прибился котенок, ему от силы месяца два. Девочка, как и вы. Я зову ее Люсей, и она уже привыкла к своему имени, бежит ко мне, когда позову. Я кормлю ее отдельно, иначе взрослые коты все отбирают, а то и поддают ей по загривку.

Сегодня вечером, когда я привез товарища домой, еще раз угостил хвостатых, но она не вышла, хотя я слышал ее писк в подвале. Может быть она болеет - простыла, да и не мудрено в такие морозы. – Он вздохнул и еще раз глубоко затянулся сигаретой. – Если в самом деле простыла - то она обречена, без тепла, хорошего питания и лечения ей не выздороветь. Переживет она эту ночь или…

- Бросил бы ты курить, - проворчала Младшая, - поберег бы здоровье. Не мальчик ведь уже.

- Не заморачивайся, Хозяин. Это естественный отбор, помнишь ты читал нам об этом? Выживут только те, кто… ну, сможет выжить. – Старшая зевнула и отвела глаза.

- Естественный, говорите? – Хозяин задумчиво смотрел на них и прокручивал в голове какую-то мысль. – Что естественного в том, чтобы выбросить на холод маленькое, беззащитное существо? Естественно ли обрекать его на голодное существование, постоянный холод, отсутствие заботы, болезни и неминуемую гибель?

Естественно ли пнуть голодного кота, подошедшего к тебе с единственной целью – попросить что-нибудь покушать, или выгнать измученную невзгодами, бездомную кошку в морозный день из теплого подъезда? Думаю, что тот, кто считает это естественным – уже потерял человека в себе. Так что, это не естественный отбор, а противоестественный. Так-то, хвостатые.

Теперь уже обе Сестренки прятали глаза. Они еще помнили себя в такой же ситуации. Но месяцы сытой, спокойной жизни в тепле, рядом с Хозяином, притупили эти воспоминания, и только холодный воздух из открытой форточки, пронизывающий их до дрожи, сейчас напомнил им о былых временах.

- Да ладно тебе, Хозяин, - Младшая выгнула спину крутой дугой, - мало тебе забот на работе?

- Пошли лучше досыпать, часика три еще есть. – Старшая зевнула, прикрыв от наслаждения глаза. – Заморозил кухню. А в постели тепло, уютно. Утром все забудешь и жизнь пойдет дальше.

Когда Хозяин вошел в комнату, Сестренки уже мостились поверх одеяла, отпихивая друг друга упитанными хвостатыми попками. Хозяин с улыбкой глядел на их возню. Наконец решившись, он открыл шкаф и принялся одеваться. Сестренки неодобрительно смотрели на него.

- Куда ты, Хозяин, подожди до утра, - буркнула Старшая, присев.

- Мороз на улице, девчонки, надо поторопиться.

Сестренки проводили его взглядами. Хлопнула входная дверь, а через некоторое время под окном заурчал двигатель машины. Потом шум двигателя удалился и затих - машина выехала со двора.

- У Хозяина доброе сердце, - вдохнула Младшая, - хорошо это или плохо?

- Когда это касается нас – хорошо, а когда других – не уверена, что хорошо для нас.

- Но ведь…

- Хватит! Додумаем утром, а сейчас – спать!

И Сестренки задремали, прикрыв носики лапками.

А старенькая иномарка Хозяина ехала по ночному городу, пробиваясь по свежему, успевшему затвердеть на морозе, снегу. Заехав в знакомый двор и заглушив двигатель, он прошел, по колено в снегу, к подвальному окну и вполголоса позвал:

- Люся, Люся!

Из проема окна высыпал разношерстный прайд, Люси не было.

- Кушать! Кушать! – С жалобным мяуканьем требовали они, обнимали хвостами его ноги и просительно заглядывали в глаза.

Он очистил от снега две плошки и наполнил их сухим кормом. Хвостатые наскоро похватав его, снова юркнули в подвал, спасаясь от мороза. Он продолжал звать Люсю.

Прошло некоторое время, и он увидел ее в проеме подвального окна, пошатываясь стоящую на дрожащих лапках. Она не пыталась выйти наружу и только молча смотрела на него слезящимися глазами.

источник фото: u-f.ru
Подхватив ее под тощий животик с выступающими ребрышками, он сунул малышку за пазуху и что-то говорил, говорил, успокаивая ее, или может быть себя.

- Все будет хорошо, Люсенька. Вот увидишь, все будет хорошо. Ты будешь жить. Ты должна жить. Ведь это правильно и естественно.

И уже усаживаясь в автомобиль, с дрожащей Люсей за пазухой, вспомнил:

- Естественный отбор, однако!

Да, самый, что ни на есть – естественный.

Продолжение следует
Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Естественный отбор. Люся
Продолжение

Однажды Люся даже выглянула в подвальное окно и поразилась огромному и неизвестному миру. Запахов в нем было намного больше, чем в подвале, а уж красок!

Холод ледяными руками сжимал худое тельце. Кончиков ушей и хвостика она уже не чувствовала. Реденькая, тонкая шубка больше не в состоянии была защитить ее от всюду проникающего мороза.

«Поскорее бы» - билась в голове последняя мысль, - «к Маме, к Старому коту – на Радугу».

Можно было еще потолкаться, пробиться в середку сбившихся в кучу сородичей, греющих друг друга слабым теплом, но зачем? Чего ради продолжать эту бессмысленную борьбу с холодом, голодом, от которого нестерпимо болел животик, с сородичами, которые готовы были вырвать из лап другого съедобный кусочек?

Что хорошего в этой жизни? Была Мама, был Старый кот, а теперь – никого. Что ждет ее в будущем? Этот подвал, кроме которого она ничего не видела, сырые, промерзшие стены да маленькое окошечко во двор, до которого нужно было еще допрыгнуть.

Мама… Люся прикрыла глаза. Самое светлое и теплое воспоминание. Шершавый язычок, вылизывающий шерстку ей, единственной выжившей дочке, ласковое мурчание, теплая и мягкая шерстка, и ощущение покоя и счастья.

Мама-кошка в конце сентября окотилась четырьмя котятами. Сберечь получилось только одну. Пока она, ослабевшая, переносила из придорожных кустов в подвал первую – остальных успели найти бродячие псы. Когда Мама вернулась за другими, спасать было уже некого.

Люся еще успела застать несколько теплых, осенних дней. Как-то Мама, вернувшись с поисков еды ни с чем, принесла ей красный кленовый листочек, которым она игралась, забыв о голоде. Она так и уснула с ним, прижав его к бетонному полу лапкой.

Однажды Люся даже выглянула в подвальное окно и поразилась огромному и неизвестному миру. Запахов в нем было намного больше, чем в подвале, а уж красок!

источник фото: avatars.mds.yandex.net
А потом начались холодные дожди и сырость в подвале не проходила. Мама все реже и реже приносила в зубах что-нибудь вкусненькое и на хныканье Люси говорила:

- Если нечего кушать, если нечем заняться, и вообще – если попала в непонятную ситуацию – вылизывай свою шубку. Это отвлекает от голода и не дает тебе опуститься.
Потом, когда уже выпал снег, Мама пошла на охоту и больше не вернулась. Коты и кошки, обжившие подвал, шептались о своре собак, порвавших кого-то у мусорных баков и украдкой посматривали на Люсю.

Люся долго звала Маму, бродила по подвалу, искала ее, но Мамы нигде не было. Кушать тоже ничего не было. Только Старый кот, у которого уже не было зубов, умудрился изловить мышку, отдал ее Люсе и одобрительно смотрел, как та, наигравшись, употребила ее по назначению.

Спали они тоже вместе, тесно прижавшись друг к другу. В долгие вечера он рассказывал ей о большом мире там, за пределами подвала, о людях, которых трудно понять, а значит лучше остерегаться – одни приносят еду, а другие могут больно пнуть, поэтому лучше не приближаться к ним, а еду брать только тогда, когда они отойдут на безопасное расстояние.

Рассказал про свирепых псов, от которых можно спастись, только забравшись на ближайшее дерево. Научил ее ловить мышек, которых было в подвале немного, но они были. А когда она подросла – научил запрыгивать в проем подвального окна и ждать, когда кто-нибудь из людей принесет еду.

Человека, который приезжал рано утром и вечером, Старый кот называл безопасным и позволил Люсе подходить к нему, но с осторожностью. Человек всегда что-то бурчал под нос, раскладывая влажный, мягкий корм из шуршащего мешочка и строго выговаривал другим хвостатым, когда те пытались отнять еду у Люси.

Это он ее так назвал – Люся. Она поняла, что он так выделяет ее из общей хвостатой массы и бежала к нему со всех лап, услышав свое имя.

Однажды, когда она с жадностью заглатывала влажный корм, она почувствовала, как он погладил ее по спинке. Это было неожиданно, пугающе, но так приятно! В испуге она отпрянула от него, но взглянув в глаза Человека поняла, что тот не желает ей зла, и сама подошла к нему, подставив голову под ладонь.

Закрыв глаза от наслаждения, она принимала ласку, крутилась, подставляя то один бочок, то другой, и неожиданно для себя замурчала. Старый кот с неодобрением смотрел издали, а потом недовольно выговаривал ей за ее безрассудность. Но Люсе было уже все равно: ее приласкали! Может даже ее любят! У нее есть свой Человек! И пусть она всю жизнь проживет на улице, но она всегда будет помнить, что у нее когда-то был свой Человек!

Потом пришли морозы. Старый кот уже не успевал перекусить влажным кормом, который приносил Человек и другие добрые люди. Тот быстро застывал на морозе, а сухой корм он кушать не мог по причине отсутствия зубов. Он быстро ослаб, перестал выходить на улицу – не хватало сил вспрыгнуть на окно. Теперь Люся пыталась греть его своим теплом, но его в маленьком, худеньком тельце почти не было.

Старый кот с благодарностью смотрел на свою воспитанницу и тяжело, с хрипом дышал.

- Он тебя зовет - Люся. Что-ж, хорошее имя. Я чувствую, что у него доброе сердце. Это твой шанс, Люся. Не упускай его, может быть тебе повезет больше, чем всем нам.

- Мне уже повезло - он меня погладил и дал имя, он кормит меня, чего еще можно желать? – Люся с жалостью смотрела на Старого кота и вылизывала ему шерстку на лбу.

- Он может дать тебе все, Люся. Доброту и ласку, тепло и покой, а главное – чувство защищенности. С ним ты всегда будешь в безопасности, а это самое главное. - Старый кот прикрыл глаза от усталости, - отвечай ему тем же и проживешь счастливую жизнь.

- Я не оставлю тебя, ведь о тебе некому позаботиться, – Люся осуждающе посмотрела на своего друга и воспитателя, - как ты мог подумать, что я брошу тебя!

- Ты еще маленькая, глупая киска, но у тебя большое сердце. – Старый кот хрипло вздохнул. –Я уже вижу Радугу, Люся. Скоро я побегу по ней навстречу моим друзьям, братьям и сестрам и… навстречу твоей Маме. Там всегда тепло и сытно. Там нет злых людей и собак, Там я больше не буду испытывать постоянный страх. Мы все Там будем весело играть и сладко отсыпаться…

- Я тоже хочу туда, я устала от голода, мороза и страха. Я больше не хочу оставаться здесь! - пискнула Люся.

- Тебе еще рано. Ты еще не видела Лета и его прелестей, не наслаждалась запахом трав, пением птиц, игрой бабочек, не грелась на Солнышке и много чего еще, - он помолчал, - и все-таки постарайся не упустить свой шанс…

Потом она сидела у окоченевшего тела Старого кота и тихонько плакала. Больше не с кем было коротать вечера, делиться едой, слушать рассказы о большом мире. Больше не оставалось ничего, ничего хорошего здесь.

Ее била дрожь, а голова сделалась тяжелой. Утром она пыталась выйти на зов Человека, но не смогла допрыгнуть до окошечка. Не смогла и вечером. Ей оставалось только плакать, глядя снизу вверх на узкий проем подвального окна.

Сидя рядом с телом Старого кота, она думала, что тот уже на Радуге, и ей очень хотелось тоже скорей очутиться там, увидеть этого мудрого старика живым и здоровым, боднуть его дурашливо. Встретить ушедших сестренок и братишек… И Маму. Прижаться к ней и мурчать счастливо, до самозабвения, вдыхая родной запах, ощущая тепло и Любовь.

Вконец ослабев от голода и мороза, она прилегла на холодный бетонный пол и провалилась в тяжелое забытье…

- Люся, Люсенька! – сквозь болезненный сон услышала она.

Человек! Мой Человек! Он дал мне имя, он погладил меня! Надо попрощаться с ним перед дорогой и, если он позволит, ткнуться ему носиком в щеку. Он все поймет.

С трудом поднявшись на дрожащие лапы, собрав остатки сил, она подошла к окну, примерилась и взвилась вверх. Зацепившись за бетонный подоконник коготочками передних лапок, она отчаянно скребла по обледенелой, кирпичной стене задними, пока наконец не взобралась на него.

Выйти наружу сил уже не оставалось. Сквозь пелену, застилавшую все впереди, она искала взглядом Человека и не находила его. Пелена становилась все гуще и гуще и, наконец поглотила все. Как хочется еще раз ощутить его руку на спинке, услышать неразборчивые слова, означающие ласку, но…

Рука человека подхватила Люсю, она почувствовала тепло, и крупная дрожь затрясла маленькое тельце – это холод неохотно отпускал свою жертву. Сквозь забытье слышались слова, с непонятным пока ей смыслом, но с доброй, успокаивающей интонацией:

- Все будет хорошо, Люсенька. Вот увидишь, все будет хорошо. Ты будешь жить. Ты должна жить.
А потом уже совсем непонятное:

- Естественный отбор, однако…
Продолжение следует

Естественный отбор. Сестренки
Окончание

Уже неделя прошла с того дня, вернее, с той ночи, когда Хозяин, войдя в квартиру, осторожно достал из-за пазухи серенький комочек, безвольно свесивший лапки…
*********************************************************************************************************************

Когда за Хозяином захлопнулась дверь, обе Сестренки, изображавшие

доселе безмятежную лень, кинулись к закрытой двери ванной комнаты, предвкушая развлечение.

Уже неделя прошла с того дня, вернее, с той ночи, когда Хозяин, войдя в квартиру, осторожно достал из-за пазухи серенький комочек, безвольно свесивший лапки.

- Ну вот, девчонки, - виновато улыбаясь, произнес он, - это Люсенька, я вам о ней рассказывал. Она теперь будет жить с нами, надеюсь, подружитесь. А пока не мешайте нам.

И весь остаток ночи он возился с новым жильцом, отогревал в теплой воде,

мыл, сушил, приспосабливал миски для корма и воды, сыпал в лоток наполнитель и не давал Сестренкам сунуть за дверь любопытные носы.

Покончив с неотложными делами и убедившись, что Люся крепко спит, он наконец вышел к Сестренкам, чтобы выдать им инструкции по поведению, но те, явно проигнорировав его слова, демонстративно задрали хвосты и удалились под кровать.

Обида была бескрайней! Впервые им было отказано в законных капризах, тем более в весьма здравом любопытстве! Это прощать нельзя!

Всю неделю обделенные вниманием Сестренки ревниво наблюдали, как

после приезда с работы Хозяин возился с хвостатой мелочью, обрабатывал ей глазки мазью, возил к доктору и пичкал лекарствами. Но к общенью с ней Сестренок не допускал, запирал ее в ванной комнате

– Карантин, однако!

Наконец, сегодня объявил, что вечером можно будет познакомиться с ней поближе. А чего знакомиться? Они уже неделю как, сидя по разные стороны

запертой двери, общались, если это конечно можно назвать общением:

- Эй, МалАя, - нарочито хриплым мявом начинала Младшая. - Тебя же

Люськой зовут?

- Нет, - робко отвечала та, - меня зовут Люсенькой.

- Люсенькой ее зовут, – презрительно хмыкала Младшая. – Запомни,

Люсенька, как только откроют эту дверь, я тебя придушу!

- За что? – вопрошала Люся, - Я же вам ничего плохого не сделала?

- За Хозяина! - завывала Младшая, - Раньше он любил только нас. А теперь еще и ты свалилась на нашу голову!

- Но ведь я его тоже люблю.

- Любишь его! – бесновалась Младшая, - Да что ты знаешь о любви! Хвост еще не отрастила, а туда же – Любовь!

Люся умела общаться в том же тоне – в подвале другого не признавали, но

не хотела портить отношений. Она тихонько отходила от двери и молча укладывалась на лежанку.

Старшая вела себя несколько спокойней и, присев у дверей, подолгу

расспрашивала Люсю о прежней жизни:

- У тебя есть Мама?

- У меня была Мама, но потом ее не стало, - грустно отвечала Люся.

- А ты помнишь ее? Какая она была?

- Да, помню. Она была… Она была самая лучшая на свете!

- А с кем же ты жила, когда не стало Мамы?

- Со мной рядом всегда был Старый кот. Он рассказывал мне про большой

мир, согревал, когда мне было холодно, учил ловить мышек. А потом он ушел. На Радугу.

- Ты умеешь ловить мышей? И много ты их поймала?

- Да, я их ловила. Когда очень хотелось кушать. В нашем подвале они

водились. Потом их не стало…

- Какой ужас! – шипела Младшая.

Они со Старшей вообще не могли похвастаться никакой добычей. Мышей в квартире не было, а больше они нигде еще не бывали. Старшая задумчиво отходила от дверей, походя затрещиной отгоняя от нее Младшую. Потом возвращалась:

- Сколько же тебе лет? Вернее, месяцев?

- Доктор сказал, что мне около пяти месяцев, но выгляжу я на два. Это от

недостатка питания и витаминов в организме. А что это такое – витамины?

Наконец, вечером пришел Хозяин и торжественно объявил Сестренкам:

- Люсенька прошла карантин. Она вполне здорова и сегодня пополнит

наше общество! – Он торжественно открыл дверь: - Люся – на выход!

Люся сделала несколько шагов из ванной комнаты, взглянула на полосатых

теток и нерешительно присела у ног Хозяина, ставшего ей не только родным, но и единственно любимым Человеком. Младшая, развязно повиливая хвостом, двинулась к Люсе:

- Ну что, пигалица, наконец-то я дождалась этой минуты. Сейчас ты

получишь…

- Заткнись, стерва хвостатая! – неожиданно прошипела Люся и

приняла боевую стойку, как учил ее Старый кот. - Еще шаг, и я потушу твои фары! – и продемонстрировала растопыренную пятерню с выпущенными когтями.

- Ты чего, ты чего? – Младшая нерешительно остановилась, потом сдала

назад и села на хвост, а Старшая упала на бок от беззвучного смеха.

- Ну, будем считать, что познакомились, - улыбаясь произнес Хозяин, -

покажите Люсе наше жилище, когтеточку, поделитесь своими игрушками, а я пока пойду на кухню, готовить нам праздничный ужин.

Младшая нерешительно подошла к Люсе и, после некоторой паузы,

осторожно ткнулась в ее носик:

- А ты взаправду умеешь ловить мышей или только хвасталась?

- Умею, - Люся скромно опустила глазки.

- Научишь нас тоже? Летом Хозяин обещал жить с нами на даче, он

рассказывал, что там их полно!

- Летом? А что такое лето? – Люся пыталась вспомнить рассказы Старого

кота про лето, но помнились только слова: Тепло. Бабочки. Солнышко.

- Лето на даче - это рай для таких, как мы, - Старшая подошла к Люсе и

тоже ткнулась ей в носик. - Пойдем, мы расскажем тебе про лето.


Через полчаса, когда Хозяин решил, что для праздничного ужина все готово, он обнаружил всех троих на кровати. Старшая, лежа, вылизывала Люсе мордочку, приобняв ее одной лапой, Младшая, сидя рядом, делала ей массаж спины без коготков. Увидев Хозяина, она, не переставая мять Люсю, задорно промяукала:

- Хозяин, придется тебе зарабатывать больше – нам на корм! Эту доходягу

надо хорошенько откормить, чтобы не портила общей картины!

Три усатые мордочки весело улыбались, глядя прищуренными глазами на Хозяина.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Круг любящих сердец. Новые друзья

Люся подошла к ограде, когда услышала шорох. На ее пути, из кустов показалась морда немолодого, но крепкого пса. Взлететь на ограду уже не представлялось возможным, путь домой был отрезан…
***********************************************************************************************************************

Дождавшись отпуска, Хозяин неделю приводил в порядок купленный осенью дачный участок, домик и главное – ограду. Она должна быть надежной, чтобы Сестренки и Люся не смогли самостоятельно выбраться за ее пределы.

И вот наконец наступил этот день. Теплый день в последних числах мая. Сестренки с утра прихорашивались, намывая бока, лапы, хвост. А в перерывах – бегали к мискам - подкрепиться перед дорогой, и путались в ногах у Хозяина.

Загрузив в автомобиль сначала вещи, он устроил на заднее сиденье кошек. Дорога Сестренкам не понравилась, их укачивало. Люся же, перебравшись на переднее сиденье, широко распахнув глаза, наслаждалась видом из окна, иногда оборачиваясь к Хозяину, будто удивленно вопрошая: - «Ты видел»?

Когда добрались до места, Сестренки были уже на грани истерики, они вышли на волю и упали на траву в двух шагах от калитки. А Люся, не теряя времени, пустилась обследовать периметр участка.

Окрепшая за остаток зимы и весну, она все равно выглядела кото-подростком. В этом маленьком тельце уживались отчаянная смелость, уважение к Сестренкам и бесконечная нежность к Хозяину. Сестренки, смирив ревность, позволяли ей спать на руке Хозяина, называть его «Папа» и даже некоторые вольности. Например, ей одной позволялось в приступе нежности слегка покусывать мочку уха Хозяина.

Пока Хозяин перетаскивал вещи в дом, Сестренки пришли в себя и с интересом осматривали окрестности. Впервые за полтора года своей жизни они оказались на природе.

Местом своей резиденции они выбрали мягкую травку с приятным ароматом у подножья цветущей яблони. Задрав головы, они с интересом наблюдали суету пчел и шмелей в цветущей кроне.

Подошел Хозяин:

- А что это вы разлеглись на грядке петрушки? Ладно, ладно, лежите, если вам нравится. С новосельем, Сестренки! А где наша Люся? – и негромко позвал: - Люся, Люся.

Через секунду с соседнего участка на ограду вскочила Люся, держа в зубах первую добычу – мышь! Спрыгнув на землю, победно помахивая хвостом, она подошла к Хозяину и положила добычу у его ног.

- Это тебе, Папа, - промурчала она и прилегла рядом с Сестренками.

Сестренки ошарашенно смотрели то на Люсю, то на мышь, и в глазах их застыл немой вопрос – «Как»? Тот же вопрос застыл в глазах у Хозяина, но смотрел он не на мышь, а на ограду. Как он ни старался поднять ее выше, для Люси она оказалась не преградой вовсе.

- Ну не колючую проволоку же натягивать, - пробормотал Хозяин, - что ж, Сестренки слишком тяжелы для таких прыжков, а ты, Люся, скачи, но далеко не убегай, чтобы я не волновался за тебя.

И началась веселая дачная жизнь! Люся обучала Сестренок охоте - незаметно подкрадываться к добыче, сидеть в засаде, не выдавая себя, чтобы одним прыжком настигнуть ее. Но самое главное – перед охотой изваляться в пыли, чтобы отбить посторонние запахи, опять же – маскировка.

Мало-помалу Сестренки перенимали опыт, тренируясь на бабочках и кузнечиках. Наконец настал день, когда все трое подошли к Хозяину с добычей в зубах и каждая положила мышку на крыльцо домика у его ног. Гордые, они уселись невдалеке и взглядами поощряли Хозяина:

- Кушай на здоровье, пока тепленькие. А то на консервах можно и ноги протянуть.

Хозяин благодарил своих девчонок, гладил, говорил ласковые слова, а от добычи избавлялся незаметно, чтобы не обидеть охотниц. Так что хвостатые были в полной уверенности, что с лихвой удовлетворяют пищевые потребности Хозяина.

По вечерам все собирались в домике. Поскольку ночи еще были прохладными, Хозяин разжигал камин, усаживался в кресло-качалку и достав с полки очередную книжку читал ее вслух. Сестренки, развалившись на ковре у камина, а Люся на коленях Хозяина, подремывая слушали истории о хитроумных сыщиках Шерлоке Холмсе, Эркюле Пуаро, Ниро Вульфе. Так они и засыпали счастливые, окутанные ласковым теплом и покоем, в окружении любящих сердец.

Днем Люся продолжала обследовать соседние территории, но по первому зову Хозяина со всех лап неслась к нему, легко перемахивая ограду. Сестренкам с их толстыми, хвостатыми попками так и не удалось туда даже взобраться.

Однажды, возвращаясь из разведки с соседнего участка, Люся подошла к ограде, когда услышала шорох. На ее пути, из кустов показалась морда немолодого, но крепкого пса. Взлететь на ограду уже не представлялось возможным, путь домой был отрезан.

«Дерево. Где-то здесь должно быть дерево, чтобы взобраться на него, как учил Старый кот», - промелькнуло в ушастой голове, но все переборола отчаянная смелость и Люся, не отдавая себе отчета, коротко, без замаха врезала по псиной морде левой лапой. Потом правой, снова левой, пока вдруг не услышала:

- Не балуй! – Пес встал во весь рост, возвышаясь над Люсей. И хрипловатым, но добрым голосом добавил: – А то посажу на 15 суток за хулиганство.

- Куда посадишь? То есть посадите? – Люсе стало неудобно за свое поведение, и она, виновато опустив голову, попросила: - Извините.

- Вот так-то лучше. – Пес снова прилег и с веселыми искорками в глазах продолжил: - Мелкая, но смелая. Как настоящая бойцовая собака. Тебя ведь Люсей зовут?

- Откуда Вы знаете мое имя? – Люся во все глаза смотрела на неожиданного собеседника.

- Давно за вами наблюдаю. Со дня вашего приезда. – Пес положил тяжелую голову на лапы. Теперь его глаза были вровень с глазами Люси.

- А как же мы этого не заметили? Вы, наверное, шутите?

- Я старый полицейский пес. Засада для меня дело привычное. Так что я знаю все про вашу жизнь здесь, - пес тяжело вздохнул и добавил: - и завидую. У вас весело.

-Так приходите к нам в гости, мы с Сестренками будем очень Вам рады, - вежливо предложила Люся, - вот только по забору Вам будет ходить не совсем удобно, но может быть Вы сможете пролезть под ним?

- Легко! – Обрадовался приглашению пес, - прокопаю лаз в лучшем виде. Только заранее предупреди Сестренок, а то испугаются меня, где их потом Хозяин будет искать…

После обеда хвостатые девчонки собрались под яблоней, заранее приведя себя в порядок. Репей с хвостов был тщательно вычищен, шубки вылизаны до лоска. Узнав от Люси, что соседский пес служил в полиции, Сестренки, являясь почитателями детективных историй, с нетерпением ждали его появления.

Наконец из-под ограды, отдуваясь и отряхиваясь от песка, появился пес. Медленным шагом он подошел к соседкам, шаркнул задней лапой и наклонив голову произнес:

- Дамы, позвольте представиться. Меня зовут Дружок. – Он весело посматривал на соседок. Сестренки глядели на него с таким видом, будто оскорбились, что тот не просит лапу для поцелуя.

- Проходи, приляг, дядя Дружок, - пропищала Люся, - расскажи нам про свою службу.

- Служба как служба, – вздохнул тот, - тренировки, дежурства, задержания. В общем все такое. А сейчас я на пенсии из-за… В общем на пенсии.

- Всего-то. – Хихикнула Младшая, - А мы-то думали – работа мысли, погони, стрельба. Вот нам Хозяин читал про сыщиков, так там такое!

- Ну-ка, ну-ка, поподробней, - заинтересовался Дружок, - мне это интересно как профессионалу. Расскажите.

И Сестренки с Люсей, перебивая друг друга, разыгрывая в лицах сюжет, принялись пересказывать Дружку историю про охоту Шерлока Холмса на профессора Мориарти.

Дружок, склонив голову набок и вывалив язык, внимательно слушал повествование, вертя головой от одной рассказчицы к другой, повизгивая в самых закрученных местах сюжета.

Видя такое неподдельное внимание, Сестренки с Люсей разошлись вовсю и даже не заметили, как к ним подошел Хозяин. Дружок поднялся первым и подал для знакомства лапу. Оценив воспитанность и благородство пса, Хозяин пожал протянутую лапу и обратился к нему:

- Я вижу, вы уже подружились. А у меня к тебе серьезный разговор. Через несколько дней мы должны будем вернуться в квартиру – отпуск заканчивается. Но если ты пообещаешь взять под охрану моих воспитанниц, то мы могли бы остаться. А я бы возвращался сюда со службы вечером и угощал тебя за это косточкой.

- Я их никому в обиду не дам! – гавкнул Дружок. – И вовсе даже не из-за косточки. А можно я тоже буду слушать книжки у вас по вечерам? Только вы поговорите с моим хозяином, чтобы он меня не терял.

Теперь в домике Хозяина по вечерам было тесновато, но весело. Поскольку в гостях был не только Дружок, но и его хозяин - Макарыч, бывший работник МВД. И двум пожилым мужчинам было о чем поведать друг-другу за рюмкой чая, а их питомцам – послушать.

Продолжение ....

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Круг любящих сердец. Второе пришествие


Дружок появился внезапно, перемахнув через ограду. В зубах он держал серенький комочек, издававший тоненький писк. Подойдя к Сестренкам, он осторожно опустил его на крыльцо…
*************************************************************************************************************************

Утром Хозяин, отправляясь на службу, выгонял свою старенькую иномарку за ворота дачного участка. Там его неизменно ждал Дружок – крепкий пес породы «немецкая овчарка», владелец которой был другом Хозяина и жил с псом на соседнем участке.

Дружок, подав для приветствия лапу, проходил на участок и присоединялся к компании Сестренок и Люси. Двери в домик оставались полуоткрыты, и питомцы при необходимости всегда могли войти в него в случае непогоды, желания утолить аппетит или жажду.

Дружок по многолетней привычке довольствовался ранним завтраком и поздним ужином. Недоброжелатели, зная об отсутствии Хозяина, попытались однажды проникнуть на участок, но встретившись с Дружком, навсегда отказались от нехороших намерений.

Расположившись под яблоней – любимом месте отдыха разношерстной компании, Сестренки, после сытного завтрака, подремывали в полглаза, а неугомонная Люся играла с хвостом Дружка, карабкалась ему на спину и пыталась грызть уши.

Дружок добродушно смотрел на ее проделки и лишь иногда смахивал Люсю со спины языком и прижимал лапой к траве:

- Успокойся, неугомонная!

Сестренки не упускали возможности ввинтить шпильку в толстую шкуру Дружка:

- Странно, - томно полуприкрыв глаза, начинала Старшая, - ты вроде заслуженный пес, благородной породы. Почему у тебя такое имя – Дружок, как у обычного дворового кобеля?

- Вообще-то по паспорту я – Фрей, ну или как-то так, - почему-то смущаясь, отвечал тот, - в переводе с английского – Друг. Мой хозяин терпеть не может иностранных слов и выражений, поэтому всю жизнь зовет меня Дружок. А мне нравится - не Джек какой-нибудь, или там – Лорд. Мы ведь и в самом деле с моим хозяином друзья, а на службе бывало всякое, приходилось и жизнь друг другу спасать, ну там и прочее… - Дружок почему-то вновь засмущался и положил голову на лапы.

- Дядя Дружок, - Люся вновь тормошила своего большого товарища, - расскажи про свою службу, ведь ты же долго служил в полиции, что ты там делал?

- Ну-у… - Дружок отводил глаза, - как и все служебные собаки - слушал приказы хозяина и выполнял их.

- Сатрапом был, короче, - издевательским тоном замечала Младшая, и Сестренки заливались смехом.

- У тебя даже ранение есть, и не обманывай, я чувствую его – вот здесь, на груди, - Люся дотронулась лапкой до широкой груди пса, - не болит?

- Только к непогоде. – Дружок вздохнул и ласково лизнул Люсю в мордочку, от чего та не удержалась на лапках и свалилась на бочок. И вновь началась веселая возня.

Ближе к приезду Хозяина с работы, кошки поднимались и, тщательно извалявшись в пыли, отправлялись на охоту. Дружок менял дислокацию и перебирался ближе к калитке, чтобы предупредить своих подружек о его приближении.

Автомобиль заезжал на участок, и Дружок бодро рапортовал Хозяину о состоянии дел на вверенном ему посту. К этому времени на крыльце неизменно лежали три свежепойманных мышки и довольные охотницы. Объявив благодарность и приласкав всех, Хозяин проходил в дом, начинались вечерние заботы, в процессе которых он незаметно избавлялся от охотничьих трофеев.

К концу июня серых грызунов – объектов охоты, на участке не осталось, и на крыльце Хозяина ждала, как правило, одна, редко - две мышки. И если Сестренок это не особо напрягало, то Люся в порыве заботы о полноценном питании Хозяина очистила от мышей уже и соседние участки, благо перемахнуть через ограду ей не составляло труда, в отличие от пополневших Сестренок.

Дружок ходил вдоль ограды и никогда не упускал ее из вида, хоть и ворчал на Люсю за ее отлучки с участка. Любопытство и наблюдательность Люси позволили ей сделать вывод, что вероятность удачной охоты повышается с темнотой. И в один из вечеров, когда все уже улеглись, она, по обыкновению нежно укусив Хозяина за мочку уха, незаметно для всех ускользнула из домика - в форточку.

Подробности той ночи остались неизвестны Хозяину. Утром он обнаружил тело общей любимицы в траве, на обочине дороги. Рядом сидел Дружок и, поскуливая, вылизывал шерстку окоченевшей уже Люси.

Стараясь утешить друг друга, человек и пес, не скрывая при этом слез, в последний раз приласкали ее, завернули в чистое полотенце и, выкопав ямку вблизи ограды на участке, погребли маленькое тельце.

Дружок, сидя рядом с холмиком, поскуливал, а Сестренки, непривычно притихшие и испуганные, сидели поодаль. Хозяин же - поднял глаза вверх, неестественно высоко запрокинув голову, и долго смотрел в утреннее небо, будто стараясь разглядеть радугу, по которой бежала Люся, завершив свой коротенький земной путь.

Лето неумолимо заканчивалось, на смену знойным дням и теплым ночам пришли дожди с утренними туманами и сырой ночной прохладой. По вечерам Хозяин вновь разжигал камин, у которого собиралась компания хвостатых и их хозяев.

О чем бы они не беседовали, в мыслях всегда была Люся. Сестренки время от времени бросали взгляд на колени Хозяина и скорбно переглядывались. Дружок молча глядел на огонь, положив голову на лапы. Он будто враз постарел, виня себя за то, что не сберег свою маленькую подружку, хотя все убеждали его, что никакой вины за ним нет.

По утрам он неизменно приходил к Сестренкам, но первым делом бежал к холмику, которому Хозяин не позволял зарасти травой, и некоторое время сидел, глядя на него грустными глазами. Сестренки больше не изводили его своими насмешками, а старались отвлечь от грустных воспоминаний светской беседой. Дружок вяло поддерживал беседу, но тем не менее грозно рычал на Сестренок, если те пытались покинуть пределы дачного участка.

Однажды Сестренки стали свидетелями его необычного поведения. Лежавший неподвижно Дружок вдруг настороженно потянул носом воздух, вскочил, напружинив крепкие мышцы и, стрелой промчавшись по участку, перемахнул через ограду на улицу. Оттуда послышались рычание и крики ужаса.

Любопытные Сестренки смотрели сквозь щели ограды, как Дружок легко догнал местного отморозка, вечно шатающегося по улицам с бейсбольной битой, и профессионально уложил его в густую придорожную грязь. Грозно рыча, он удерживал его до тех пор, пока не подошел Макарыч - его хозяин, и что-то скомандовал псу. Тот неохотно отпустил свою жертву.

Коротко переговорив о чем-то с испачканным грязью типом, бывший сотрудник МВД вырвал из рук пострадавшего биту и крепким ударом расщепил ее о бетонный столб. Отморозок, испуганно оглядываясь на собаку, затрусил вдоль по улице и больше в этом районе не появлялся.

- Это был он? – Спросил Макарыч Дружка – надежного напарника по службе.

- Он! - коротко гавкнул пес, с ненавистью глядя вслед удаляющемуся комку грязи – в прямом и переносном смысле.

Макарыч нисколько не сомневался в выводах Дружка, уж он-то прекрасно знал его способность держать в памяти даже самую тоненькую ниточку запаха злоумышленника, которую они вдвоем неоднократно разматывали до логического завершения.

После этого случая авторитет Дружка у Сестренок был неоспорим. Они, конечно, пытались подлизываться и льстить своему охраннику, но его это нисколько не трогало. Он честно нес службу, не позволяя Сестренкам удаляться с участка, но грусть в его глазах, казалось, поселилась навечно.

В один из вечеров, предвещавших наступление осенних холодов, кошки по обыкновению сидели на крыльце, любуясь пурпурным закатом, ждали Дружка и Макарыча.

Дружок появился внезапно, не дожидаясь, когда ему откроют калитку, а перемахнув через ограду. В зубах он держал серенький комочек, издававший тоненький писк. Подойдя к Сестренкам, он осторожно опустил его на дощатый настил крыльца и взволнованно посмотрел на них.

Сестренки с интересом рассматривали находку - худенький котенок, месяц от силы, дрожащий от холода, но отнюдь не от страха, кого-то определенно им напоминал. А когда он, подняв дрожащую пружинку хвостика, смело подошел к ним и потерся носиком о их шубки, все сомнения отпали.

- Люся, - охнули они одновременно и принялись вылизывать мелкую в два язычка. Дружок сидел рядом и любовно поглядывал на найденыша.

- Вот, - рассказывал он, - сидит у вашей калитки и ждет, когда откроют. Я сразу понял, кто это. Во-первых – не испугалась меня, а во-вторых – не могу я ошибиться!


- Кушать хочешь? – спросила Старшая, на секунду отрываясь от дела.

- Хочу! – Пропищала та в ответ и попыталась лизнуть ее.

- Ну, пойдем, пойдем. Покажем тебя Хозяину, он нальет тебе молочка.

- Папа? - Вновь пропищала мелкая и улыбнулась.

Сомнений не оставалось, это была Люся! Но узнает ли ее Хозяин?

Хозяин, растопив камин, уже устраивался в своем любимом кресле-качалке. С удивлением он смотрел на процессию с Дружком во главе. Подойдя к креслу, пес бережно опустил ему на колени серенький, живой комочек и присел рядом. Хозяин взял в руки малышку и с удивлением разглядывал ее в дрожащем свете потрескивающего камина.

- Это что еще такое? - осипшим голосом произнес он. – Откуда взялся этот хвостик?

- Папа, - вдруг пропищала малышка.

Неуклюже перебирая лапками и подруливая хвостиком, она вскарабкалась поближе к лицу Хозяина, лизнула его в нос и неожиданно, мягко укусила мочку уха.

- Люсенька! - Выдохнул Хозяин и зарылся носом в мех найденыша, – ты вернулась, Люсенька!

- Ну и что будешь теперь делать, сосед? – В дверях стоял Макарыч и с улыбкой смотрел на компанию.

- Что делать? – Хозяин улыбался сквозь слезы: - Любить и растить…

Продолжение ...

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Круг любящих сердец. Теплая осень

Все трое ждали напротив дверей. Сестренки оробели, а Малюся с писком, переполнявшим ее грудь, вдруг кинулась к Дружку, повисла у него на шее, не обращая внимания ни на какие медали.
**********************************************************************************************************************


Последняя дачная неделя прошла в суете. Хозяин понемногу перевозил необходимую утварь в квартиру, готовясь к отъезду. Сестренки и Дружок не отходили от Маленькой Люси.

Все для краткости называли ее Малюся и не давали ей шага ступить без присмотра. Но та, не обделяя вниманием никого, предпочитала быть рядом с Дружком, чему тот был несказанно рад. Она ползала по его густой шерсти, кусала за уши, щекотала ему нос хвостиком и счастливо смеялась, когда тот чихал.

Наигравшись, Малюся засыпала, привалившись к Дружку, уткнувшись мордочкой в его теплый мех, и тот не смел пошевелиться, чтобы не потревожить малышку.

Наконец настал день отъезда. Макарыч и Дружок тоже готовились к отъезду, но пришли проводить добрых соседей. Все подошли к холмику, помолчали, даже Малюся притихла на время.

Дружок подал лапу Хозяину, поочередно лизнул Сестренок, те смущенно отвернулись, шутливо шлепнув приятеля по морде. Малюся с разбегу кинулась на шею Дружка и повисла на нем, что-то попискивая, но Дружок, кажется, все прекрасно понимал и, аккуратно вылизывая ее, что-то отвечал, обещал не забывать и навещать ее вместе с Макарычем.

Тем более Макарыч и Хозяин давно стали друзьями и тоже намеревались бывать друг у друга в гостях. Сестренки запрыгнули в открытую заднюю дверцу автомобиля, Малюся устроилась на переднем – поближе к Хозяину. Машина тронулась, и Дружок, сорвавшись с места, некоторое время бежал рядом с ней, заглядывая в окно и пытаясь еще раз посмотреть на Малюсю.

Дорога домой Сестренкам, в отличие от Малюси, не понравилась – их вновь укачало. В квартиру Хозяин занес две упитанные тушки, безвольно свесившие лапки. Малюся же с любопытством поглядывала на новую обстановку из проема полурасстегнутой куртки Хозяина.

Сестренки, отлежавшись в прихожей, пошатываясь, отправились на свое излюбленное место – кровать Хозяина, и принялись устало приводить себя в порядок. Малюся с интересом знакомилась с обстановкой, обошла все углы и закоулки квартиры и, найдя лоток с наполнителем, использовала его по назначению, чем заслужила похвалу Хозяина.

Прогулки теперь ограничились размерами квартиры, но Сестренок это, похоже не расстраивало, они отсыпались, переваривая впечатления лета. Малюся же, в силу своего возраста не признававшая сонный покой, устраивала тыгыдык, лазила по шторам, пыталась всячески растормошить Сестренок. Те хоть и делали вид, что поддаются игривому настроению - при первой же возможности заваливались на бок и закрывали глаза.

Хозяин утром отправлялся на работу и появлялся только вечером. Он хоть и пытался уделять больше внимания своим воспитанницам, но Малюсе этого явно было недостаточно. Укладывалась спать она только на руку Хозяина, предварительно ласково укусив его за мочку уха, тот отвечал ей ласковым поглаживанием и она, чувствуя себя любимой, засыпала мурлыча, со счастливой улыбкой.

Но по Дружку она отчаянно скучала. В отсутствие Хозяина любила забираться на подоконник и наблюдать жизнь двора из окна. Часто, разглядывая суету внизу, она замечала дворовую живность, в том числе собак. Она долго вглядывалась в каждую, чтобы в конце концов понять – нет, это опять не Дружок. Тоска по большому другу поселилась в ее сердце и не отпускала.

Однажды вечером Хозяин взял в руки телефон и набрал номер Макарыча. Тот ответил не сразу, а узнав соседа по даче, обрадовался. Но мужчины долго говорить не умеют, и узнав о здоровье и делах друг друга, условились встретиться в ближайший выходной. Вот и весь разговор.

Хозяин пересказал все кискам, те внимательно выслушали его и поняли, что скоро к ним нагрянут гости. Сердчишко Малюси забились часто-часто. Неужели Дружок тоже придет?

Наконец настал долгожданный день. Суббота, 10 ноября. Сестренки готовились к встрече, приводили себя в порядок и как бы ненароком, походкой моделей прохаживались мимо большого зеркала, кося на свое отражение.

Малюся носилась от окна к Хозяину и опять к окну. Хозяин готовил на кухне угощение и посмеивался над хвостатыми девчонками.

- Идут! Идут! - запищала Малюся, увидев знакомые силуэты, проходящие по тротуару вдоль подъездов многоэтажки, и кинулась к входным дверям.

Сестренки неторопливо прошествовали туда же. Все трое уселись напротив дверей, обвив хвостиками лапки, и задрали мордочки в ожидании. Хозяин, не дожидаясь звонка, открыл дверь, и вовремя. От лифта уже следовали Макарыч с Дружком на поводке.

Кошки недоумевали - какой-то мелодичный звон приближался вместе с гостями. Все разъяснилось, когда вошел Дружок. На его шее висел передничек с медалями, которые и издавали тот самый звон. Медали висели в несколько рядов, но в центре особо выделялась медаль на серебристо-серой колодке с синей окантовкой.

- За Отвагу! Боевая!– Ахнул Хозяин.

Сестренки оробели, а Малюся с писком, переполнявшим ее грудь, кинулась к Дружку, повисла у него на шее, не обращая внимания ни на какие медали.

- Дядя Дружок! – Пищала она. - Наконец-то ты пришел! Почему тебя так долго не было!

Дружок, повизгивая, прилег, чтобы быть ближе к Малюсе, и вылизывал, вылизывал маленькую усатую мордочку.

Через час хвостатые, лежа на ковре в комнате, весело беседовали, вспоминая летние проказы. Малюся трогала медали лапкой и заставляла их звенеть.

- Ну, расскажи про свои награды, скромник, - требовали Сестренки.

- Да тут в основном спортивные, - отвечал тот и отводил глаза, - за участие в соревнованиях и прочие…

Поняв, что откровенности от него не добиться, Сестренки оставили их с Малюсей в комнате, а сами пробрались на кухню, устроились на подоконнике и, всем своим видом показывая, что их интересует только вид из окна, навострили уши.

- … Медали вручили тогда всему составу блокпоста, и живым и погибшим, - продолжал рассказ Макарыч, - я свою отдал Дружку. Он ее точно заслужил. Если бы он тогда не кинулся на ствол боевика – не беседовал бы я с тобой. После боя - на руках нес его, с пулевым ранением. Еле выжил, спасибо полковому хирургу – спас псину. До госпиталя тогда довезли не всех…

Мужчины помолчали, Хозяин разлил по стопкам прозрачную жидкость. Встали и молча, не чокаясь, выпили. Выйдя на лоджию и открыв створку окна, закурили.

- Разговор у меня к тебе серьезный, – начал Макарыч, - боюсь я за Дружка. Как вернулись в город – не узнаю его. Почти не ест, на прогулку даже не просится, так - только по необходимости. Лежит в прихожей, ни на что не реагирует. В общем – все признаки депрессии. А сегодня, когда объяснил ему куда идем - засуетился как щенок, сам поводок принес, аж повизгивал, пока собирались. И сейчас – смотри как он играет с Малюськой, как молодой, даже глаза заблестели. Давно его таким не видел.

Хозяин уже понял, к чему клонит Макарыч и, машинально вертя в пальцах сигарету, о чем-то думал.

- Понял я тебя, Макарыч, но давай у Малюси спросим, согласна она или…

- Думаешь, поймет? –Усомнился тот. - Нет, я понимаю - собака! Но мелкий котенок, неужели сообразит - о чем речь?

Хозяин только усмехнулся:

– Пойдем, Макарыч, пойдем.

В комнате Малюська весело прыгала от одной лапы Дружка к другой, а тот, ловко убирая лапы, не давал до них дотронуться. Они развеселились и не замечали, что находятся в центре внимания.

- Дружок, - позвал Макарыч.

Пес взглянул на своего хозяина и замер с поднятой лапой. Глаза его вдруг вновь стали грустными.

- Все? Это все? Уже пора возвращаться? – вопрошал его взгляд.

- Малюся, - позвал Хозяин, та повернула к нему мордашку. – Дружок и Макарыч просят, чтобы ты жила с ними. Но решать - тебе.

Малюся, застыв на мгновенье, кинулась к Хозяину, вскарабкалась на него и, очутившись в объятиях, лизнула его в нос. Потом, также ловко спустившись на пол, вскачь понеслась к Дружку и взгромоздилась ему на спину. Дружок, вывесив язык, весело посматривал на усатую наездницу.

- Ну, что ж, - вздохнул Хозяин. – так тому и быть!

Провожать гостей на лестничную площадку вышли все, даже Сестренки. Малюська попрощалась с каждой, ткнувшись носиком. Хозяин, присев на корточки, поднял Люсю на колени, чтобы погладить на прощанье, а та, встав на задние лапки, дотянулась до мочки его уха и нежно укусила.

- До встречи, Соседи, - мяукали кошки, - Дружок, береги ее и воспитывай, летом на даче проверим, чему ты ее научил.

- Не волнуйтесь, Сестренки, - ворчал пес, - во всяком случае, след будет брать получше некоторых…

Потом, сидя на подоконнике, все трое смотрели вниз, на удивительную процессию: Макарыч вел на поводке Дружка, на спине которого лежала Малюся, свесив лапы по обе стороны собачьего хребта. Все трое обернулись и, подняв головы вверх, нашли взглядами Хозяина и Сестренок. Остановились. Макарыч еще раз помахал им, и троица двинулась дальше.

- Ну что, Сестренки, остались мы без Малюськи, - грустно произнес Хозяин.

- Ничего, - мурлыкала в ответ Старшая, - это же только до лета. А лето придет быстрее, если всю зиму долго и упорно спать.

- Для этого нужен талант, - улыбнулся Хозяин.

- Не талант, а сила воли! – возразила Младшая, и все засмеялись.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Понять человека

Что это за шорох сзади? Кошка обернулась и застыла. Он… Смотрит на нее удивленно и молча. Все нормально, опасности нет – почувствовала кошка и не двинулась с места...

Последняя сигарета перед сном располагала к неспешным раздумьям. Теплая погода позволяла сидеть на прогретом за день деревянном крыльце по форме №1 (только трусы), благо никто не видит в темноте. Хотя… Последнее время его преследовало ощущение, что кто-то пристально за ним наблюдает. Из темноты.

«Нервишки шалят», - усмехнулся он и вспомнил, что где бы не служил, всегда о нем шла слава – «человек без нервов». А он просто научился в любой ситуации держать себя в руках: в детдоме, военном училище, на войне…

Сорвался единственный раз – три месяца назад, когда долечивал очередное ранение в госпитале. Тогда его посетил пожилой человек, представившийся по-старомодному – душеприказчиком. Разговор был долгим. От него он узнал, что мама, его родная мама, оставившая его младенцем в роддоме, ушла в мир иной.

Предсмертная ее просьба - разыскать его, была, наконец, выполнена. Выслушал ее последнюю мольбу о прощении и получил документы на завещанный домик в пригороде.

Обида на никогда не увиденную маму, жалость к ней и боль прожитых без нее лет разом ударили по ослабленному ранением организму. Он, что есть силы, охватил руками голову, закрыл глаза и закричал! Дико, страшно!

Замолчал только когда, открыв глаза, увидел рядом испуганно снующих медсестричек, и вновь – взял себя в руки. Вот тогда он и решил:

«Все, хватит! Устал. Погоны майора, выслуги с боевыми хватит на пенсию с лихвой. Попробую пожить как все».

Маму он давно простил. Побывав в различных жизненных ситуациях, он понял: в жизни может случится все, но не всем дано знать причины произошедшего, а потому не стоит осуждать других.

Домик в пригороде он все же посетил. И остался насовсем. С первой минуты ему казалось, что мама куда-то отлучилась ненадолго и скоро вернется, и он сразу поймет, что это – мама. Теперь он был занят ремонтом этого самого домика, в котором она когда-то жила и каждый день возносила молитвы о нем, утраченном ею сыне. Как знать, может эти молитвы и уберегли его от осколков снарядов, пуль снайперов…

Снайперов он чувствовал всегда - тело пронизывало ощущение чужой ненависти, усиленное линзами оптики. Вот и сейчас он чувствовал чей-то взгляд, но ненависти в нем не было. А что было? Жалость, любопытство, сочувствие?

«Так. Пора с этим разобраться, разведчик я или кто»?

И он твердо решил прояснить вопрос сегодня же, до того, как ляжет в постель. А пока – еще одна затяжка. Хорошо!

Проживший всю жизнь в шумных общежитиях, многолюдных казармах, всегда окруженный толпой сослуживцев, а потом и подчиненных, впервые он очутился в одиночестве. И поначалу непривычное ощущение – теперь ему нравилось.

Днем не спеша занимался ремонтом и обустройством жилища, а вечером - отдыхал от трудов и предавался размышлениям. Его, непритязательного к бытовым условиям и пище, все устраивало.

О семье он никогда не задумывался. Просто не представлял себе, как это – жить семьей? И все бы хорошо, но старые ранения, о которых он не вспоминал, будучи моложе, сейчас давали о себе знать. Но пока жить можно, а дальше – «война план покажет»…

*****
Кошка притаилась за аккуратно сложенным штабелем обрезной доски и из темноты наблюдала за человеком. Три года уличной жизни научили ее определять характер и настроение любого из живущих. Без этого сложно было бы выживать на улице.

Один, например, раздражен, только и ищет повод сорвать на ком-нибудь злость - от такого надо держаться подальше. А другой – растянул губы в улыбке, готов осчастливить весь свет! К нему можно подойти - если не угостит, то порцией ласки точно не обделит. Что ж, и на том спасибо.

А еще она любила котят. Безумно, до самозабвения. В наивном подростковом возрасте она попала в приют для бездомных животных, где ее стерилизовали и откуда она благополучно сбежала. Утраченное желание материнства не отбило любовь к малышам, но приумножило врожденную интуицию.

Появилась способность чувствовать ощущения и даже угадывать мысли людей. Это помогало выживать ей и брошенным котяткам, которые часто встречались ей на жизненном пути.

Никого из мелких она не обделяла своим вниманием, как бы тяжело не приходилось. Заботилась о них, учила охоте и выживанию, а когда представлялась возможность - вылизывала их до приличного состояния и приводила к людям, безошибочно угадывая будущих хозяев для своих питомцев.

Своего человека она еще не встретила. Она твердо верила, что хозяин или хозяйка должны появиться однажды – и на всю жизнь. Инстинкт подскажет – вот он, твой человек...

Этого человека она увидела случайно, когда он впервые подходил к дому. Глядя на его спокойное выражение лица, можно было подумать, что человек абсолютно равнодушен ко всему. Но что творилось в его душе и мыслях!

Только она могла почувствовать этот бешеный ураган! И еще - душевная боль. И телесная. Нога, на которую он прихрамывает, плечо, грудь – все эти части мускулистого тела когда-то вспороли горячие куски злого металла. Она решила, что надо обязательно узнать о нем побольше, таких людей она еще не встречала.

И теперь каждый вечер наблюдала за ним из темноты, провожая взглядом до дверей. Потом забиралась на ступеньку лестницы, прислоненной к стене, и почти всю ночь смотрела на этого странного человека, пугаясь его снов, вновь и вновь ощущая боль его тела.

Если в первые ночи ее обуревало любопытство и страх, то потом она вдруг почувствовала к нему жалость, как к брошенному котенку, который страдает от боли и которого надо обязательно куда-то пристроить. Ей уже хотелось быть рядом с ним, успокоить, снять боль ран – а она это хорошо умела.

Вот сейчас он затушит сигарету, посидит, глядя на яркие звезды и чему-то улыбаясь, встанет и, прихрамывая, войдет в дом, в комнату почти без мебели. Даже одежда висит на стене, но все аккуратно в чехлах. И в комнате – казарменная чистота.

Еще немного подождать и можно перебираться на ступеньку лестницы – смотреть в окно. Пора. Что это за шорох сзади? Кошка обернулась и застыла. Он. Смотрит на нее удивленно и молча. Все нормально, опасности нет – почувствовала кошка и не двинулась с места.

- Так это ты? – тихим голосом, почти шепотом спросил человек, - Это ты каждый вечер следишь за мной? Зачем? Может ты голодная? Но почему ты не подошла, не попросила?
«Что бы ты понимал в нашей психологии!» – подумала кошка, но вслух сказала только мурчащее:

- Мр-р-ряу!
- Ну, заходи, коль пришла.
Человек распахнул перед ней дверь и сделал приглашающий жест. Кошка для приличия помедлила, а потом, вздернув хвост, двинулась в дом.

- Чем тебя угощать, даже не знаю, - развел руками человек, - у меня только сухпай.
Он достал из шкафа металлическую банку.

… А потом они ели тушенку, кошка из миски, а человек ножом доставал ее из банки. Насытившись, кошка подошла к человеку и поблагодарила его, потершись о ноги. Потом запрыгнула к нему на колени и посмотрела в глаза, словно говоря:

«Ну теперь давай, рассказывай!»

Человек, вглядевшись в янтарные глаза этой неожиданной гостьи, вдруг почувствовал, что эта мелкая, ласковая тварь все понимает. И он ее понимает тоже. Ему захотелось поделиться с ней всем пережитым, всем, что лежало на душе и стесняло ее…

Половину ночи он рассказывал ей о своей жизни, мечтах и разочарованиях. О маме, которую так никогда и не увидел, но в чьем доме они сейчас находятся. Рассказывал о войнах, в которых пришлось поучаствовать. Снял даже чехол с висевшего на стене кителя и тыча пальцем в ордена рассказывал, когда и где их заслужил.

Показывал боевые раны и жаловался ей на боль, которую они ему причиняли. Ни с кем на свете он не был так откровенен и никогда у него не было такого благодарного слушателя. Кошка трогала лапками раны, терлась о них мордочкой, заглядывала в глаза человеку и что-то успокаивающе мурчала. От ее сочувствия у человека навернулись слезы на глаза, чего никогда в жизни с ним не случалось.

А потом они спали. Вернее - спал человек. Впервые за долгое время - легко, без страшных снов и без боли в душе и теле. А кошка, положив лапу на больную ногу человека, лечила рану.

Она уже знала, что все заживет и человек скоро не будет прихрамывать. И еще она поняла, что не сможет оставить этого человека. Никогда.

«Эх ты, котенок, - думала она, глядя на него, спящего - большой, сильный, но все равно – котенок. Сколько же тебе пришлось пережить без мамы. Сколько боли и страданий ты перенес!»

Кошка ласково прижималась к ставшему ей таким дорогим человеку и тихо мурлыкала ему старую, как мир, кошачью колыбельную.

«А хозяйку я тебе найду, - улыбаясь думала кошка, - обязательно найду. Для тебя – самую лучшую! Самую добрую! Чтоб на всю жизнь! Нельзя тебе всю жизнь жить одному – душа и так обожжена, а без хозяйки - догорит дотла. Уж я-то сумею ее тебе выбрать. Я вас чувствую…»

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Чтобы – жить!

Он никогда раньше не привечал кота, однажды даже согнал его с капота своего автомобиля, когда тот разлегся, принимая солнечные ванны. Но сегодня почему-то приятно было его видеть…
************************************************************************************************************************

Шагнув за пятидесятилетний возраст, он оставался крепким и на редкость спокойным человеком. Попроси любого из знакомых охарактеризовать его в двух словах, каждый скажет – настоящий мужик!

Он и сам считал себя таким и не давал повода окружающим изменить это мнение. Говорил мало, но за каждое слово отвечал. Как бы тяжело ни приходилось в трудные девяностые, он сумел вместе с супругой взрастить и достойно воспитать сына и дочь – главную их гордость.

Дети, обзаведясь семьями, разъехались в другие города, изредка навещая родителей и радуя их хорошими новостями. Но вот, кажется и пришло то время, когда можно подумать о себе с супругой, отдохнуть, заняться чем-нибудь для души. Но…

Недаром говорят, что Господь долго смеялся, когда услышал, как человек строит планы. Так случилось и с ним. Все планы не только дали трещину, но и развалились в одночасье.

А все началось с малого: он стал замечать, что иногда с трудом сохраняет равновесие. Дальше – больше, в глазах стало двоиться и появилась тупая боль в голове. Некоторое время отказывался от просьб супруги показаться врачам, отшучиваясь, что болезни либо проходят сами, либо неизлечимы.

Но все же пришлось отдать себя в руки эскулапов, которые через неделю вынесли вердикт – опухоль мозга. Шансы на нормальную жизнь будут только после оперативного вмешательства, да и то успех не гарантирован, в противном случае – угасание и нечеловеческая головная боль.

- Две недели - срок принятия решения на операцию! – строго сверкая очками, произнес доктор, – по прошествии двух недель никто оперировать не возьмется!

К этому приговору он отнесся более чем спокойно. Для себя он уже решил, что на операцию не согласится. Свои земные дела он закончил, а для остальных дел – его присутствие не обязательно. А значит и операция ни к чему. Строго – настрого предупредил жену, чтобы об этом не узнали дети. А то примчатся, будут охать и ахать пред его ложем. Не надо этого. Пусть лучше потом…

Супруга, зная его характер, не перечила ему даже в этом случае. Знала, что переубедить мужа не удастся. Настоящий мужик! Всю семейную жизнь прожив за ним, как за каменной стеной, она не могла представить - как она будет без него?

Отработав положенный для пенсии срок, она продолжала трудиться, благо место работы было в двух шагах от дома. Он запретил ей ухаживать за ним, и только в обеденное время она навещала больного супруга дома, разогревала ему обед и, стараясь не раздражать его слезами, уходила.

В тот день он, сидя в кресле у открытого окна, смотрел на дерево, тянущее ветви к нему, наслаждался шелестом листвы и прохладой, отдыхая после приступа боли. Солнечный свет, тень и легкий ветерок причудливо играли мозаикой листвы.

Он заметил движение на ближней к окну ветке. Кот. Дворовый кот, с незапамятных времен живущий в подвале дома, присел на ветку и с любопытством поглядывал на него. Что жизнь кота была не безоблачной, угадывалось по обрубку хвоста, порванному уху и отсутствию верхнего клыка с правой стороны.

- Привет, - сказал ему человек.

Он никогда раньше не привечал кота, однажды даже согнал его с капота своего автомобиля, когда тот разлегся, принимая солнечные ванны. Но сегодня почему-то приятно было его видеть.

- Привет, - ответил кот и подмигнул ему обоими глазами сразу.

- Я не знал, что ты говорящий, - человек ничуть не удивился этому, он просто вслух отметил этот факт.

- Я не говорящий, я такой, как все коты, - возразил кот, - это просто ты вновь научился понимать нас.

- А я когда-то это умел? – удивился человек.

- Все люди умели это, раньше, когда еще не придумали слова. Мы общались мыслями и прекрасно понимали друг друга. Потом люди научились говорить и перестали нас слышать. С тех пор вы слышите только себя. Но некоторые еще понимают нас – особенно дети, которые не научились разговаривать.

- А как же я? Ведь я умею говорить и никогда раньше вас не слышал?

- У тебя что-то случилось с головой и поэтому ты вновь обрел эту способность. Хочешь, я посмотрю, что у тебя с ней? Может быть, ты заболел?

Кот легко спрыгнул с ветки на подоконник и сел, вопросительно поглядывая на человека.

- Не надо, – человек устало махнул рукой. – Я и так знаю, что у меня там, – он вздохнул и потрогал лоб, – Откуда ты все это знаешь – про то, что было раньше?

- Это каждый котенок знает. Первое, что мы рассказываем котятам – это то, как мы жили с вами до того, как вы придумали слова и про то, как заключили с вами вечный договор.

- Расскажи про договор. Я о нем никогда не слышал, - человек удобней устроился в кресле и приготовился слушать.

- Это было тогда, когда полчища грызунов год за годом пожирали припасы людей, обрекая вас и ваших детей на голодную смерть. Мы согласились уничтожать их. Взамен вы обещали помогать нам в трудные дни нашей жизни. Мы до сих пор держим данное слово, а вот люди… Похоже, люди об этом забыли.

Кот так пристально посмотрел в глаза человека, что тот не выдержал и опустил взгляд. Помолчали.

- Ты собирался покушать? – кот взглядом указал на разогретый обед на столе.

- Нет. Это супруга хотела, чтобы я пообедал. Но мне не хочется.

- Тогда, может быть…

- Да, да, конечно! Угощайся. Извини, что сразу не догадался тебе предложить.

Он подвинул тарелки к коту и стал наблюдать, как тот с превеликим удовольствием съел котлету, гарнир и даже вылизал тарелку.

- Спасибо. Неплохо.

Кот несколько раз облизнулся и принялся умываться. Человек с улыбкой смотрел на него, потом откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, спросил:

- Скажи, Кот, ты знаешь, для чего нам дана жизнь?

- Странный вопрос, - кот перестал умываться и с удивлением уставился на человека, - а для чего нам дается еда?

- Чтобы ее есть, это понятно. А жизнь?

- Чтобы ее прожить, разумеется, - кот не сводил глаз с человека, – Неужели вам, людям, непонятна даже такая простая вещь?

- Но ведь проживают ее по-разному, кто-то счастливо, а кому-то она в тягость.

- Глупости! – кот смотрел на человека уже с возмущением, – Как жизнь может быть в тягость? Ну да, бывает нелегко, и голод мучает и мерзнем, бывают болезни, да и всякие случаи бывают. Но чтобы жизнь – в тягость? Вот я смотрел на тебя – как ты любовался листвой – красиво? И улыбался счастливо, потому, что увидел маленький кусочек красоты жизни, а ведь это только рядом с твоим окном. Вот скажи: стоило тебе сегодня ради этой красоты проснуться?

- Стоило, - согласился человек, – Но переносить муки, только ради того, чтобы любоваться игрой листвы… Стоит ли?

- Стоит! Конечно стоит! - возмутился кот, – Ты видишь – у меня нет хвоста? Он остался в зубах у злобного пса. Ты бы видел – как он меня рвал! И мне тогда проще было смириться, поджать лапки и закрыть глаза! Но я боролся! Бился до конца и вовсе не из-за страха смерти, а из-за желания жить! Жить, чтобы видеть красоту мира: зелень травы, цветение яблонь, блики света в лужах, красный закат, первые пушистые снежинки. А еще чтобы ощущать тепло Солнца, чихать от тополиного пуха, с гордостью смотреть на первые шаги своих котят и ощущать теплый бочок моей кошки. Да мало ли что еще! И радость обретения, и боль потери, ведь все это – жизнь! - кот почти кричал, - Ради этого стоит за нее бороться! – кот отвернулся и тяжело дышал, – А когда придет время, что ж… Но если есть возможность – надо бороться! Неужели ты этого не понимаешь? Ты, всю жизнь проживший в уютной квартире, с обедом на столе, – с горечью закончил он.

Человек молчал. Он вдруг понял, что кот, живя в подвале, страдая от холода зимой и от зноя летом, гонимый людьми и свирепыми псами, нещадно заедаемый блохами, знает об этой жизни много больше его. И как он любит эту свою жизнь, сколько красоты, тепла и радости он находит в ней! Как готов бороться за нее!

- Прости меня, Кот, - человек погладил того по спинке, - прости, что был таким глупым.

Когда супруга вернулась домой, он неторопливо собирал вещи.

- Завтра едем в клинику, - просто сказал он ей, - Я уже позвонил доктору, меня ждут.

И обнял плачущую жену, ласково поглаживая ее по голове, ощущая тепло ее родного тела и запах волос.

- Может быть, заглянет кот - тот дворовый, без хвоста. Так ты покорми его и не обижай. Скажи ему, что я скоро вернусь. Он поймет.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Хвостатый философ

«Почему мне тепло и сытно, а тому мелкому собрату, что сидит у дверей магазина напротив, холодно до дрожи, и понятно, что он давно не кушал досыта? Чем он хуже меня?»
********************************************************************************************************************

(По мотивам картин Владимира Румянцева).

ССЫЛКА НА ДРУГИЕ КАРТИНЫ ВЛАДИМИРА РУМЯНЦЕВА

Кот был стар. Но это еще не беда. Старость приходит ко всем, кто достаточно долго прожил на этом свете. Беда была в том, что кот был не такой, как все. Кот был - философ. Еще в раннем возрасте, когда его ровесников интересовали только игры и забавы, в маленькой ушастой голове роилось множество «Почему?».

«Почему мне тепло и сытно, а тому мелкому собрату, что сидит у дверей магазина напротив, холодно до дрожи, и понятно, что он давно не кушал досыта? Чем он хуже меня? Мне достаточно негромко мяукнуть, и хозяйка бежит ко мне, ласкает, сюсюкает и берет на ручки. А тот бедолага отчаянно кричит, но никому до него нет дела»? – думал котенок, глядя на улицу из окна роскошной квартиры. Непонятно…

«Может быть все дело в хозяйке? Она у меня хорошая, добрая. И если бы она увидела того - с улицы, она бы его тоже взяла к себе, или хотя бы накормила»? – размышлял он, бродя по огромной квартире.

Но через некоторое время он изменил свое мнение о хозяйке. Потребовав у нее свежей рыбки, он наблюдал из окна, как она, входя в магазин – тот, что через дорогу, брезгливо отодвинула бедолагу от дверей магазина ногой.

«Почему? Ведь со мной она так добра…»

«А вот та бабушка не прошла мимо. И в руках у нее не дорогущая форель, а всего лишь пакетик молока и белая булка. Остановилась, покрошила в плошку булку, залила молочком и смотрела на несмышленыша, пока тот жадно кушал.

Потом, посадив его в карман ветхого пальто, поковыляла домой, стараясь не расплескать молоко из пакетика. Почему? Ведь ясно, что делится почти последним. Непонятно...»

Вопросов было много. Ответов – нет. Повзрослев, но так и не утратив своей склонности к размышлениям, он решил, что ответы там – на улице, а здесь, в квартире, только роскошь, нега и безмятежный сон. Сон. СОН.

И кот ушел из дома. К чести хозяйки - она искала его, он даже видел расклеенные объявления со своей фотографией. Но поиск ответов на вопросы занимал его больше, чем сытость и уют. Он не вернулся.

Он бродяжил. Зимой страдал от холода, летом – от зноя. Когда фортуна была к нему благосклонна – наедался до икоты, но чаще - был голоден. И та же самая бабушка, а может, похожая на нее, делилась с ним своей булочкой и молочком, и эта скромная еда казалась ему вкуснее отборной форели, а ее ласковое поглаживание – слаще поцелуев и сюсюканья бывшей хозяйки. Потому, что это было - от души.

Одни люди гнали его зимой из теплого подъезда, другие – давали ему кров. Одни швыряли в него камни и смеялись, глядя, как он улепетывает от них, припадая на подбитую лапу, другие - лечили его.

«Люди могут все, - думал кот. - Они самые могущественные в этом мире. Они могут казнить и миловать, им даны сила и великий разум. Они владеют теплом и едой, которой достаточно, чтобы накормить всех обездоленных. Но они этого не делают. Почему?»

И вряд ли посчастливилось бы ему дожить до старости, но случайная встреча с Добрым Ангелом берегла его от последнего несчастья. Добрый Ангел подсказывал ему, где можно найти еду и безопасный ночлег, отводил беды и лечил от болезней.

Что еще нужно философу-бродяге? А коту нужны были ответы на вопросы, которые рождались каждый день и по несколько в день. Он и Доброго Ангела изводил вопросами, и тот терпеливо разъяснял ему суть вещей и событий. Но и он порой не в силах был удовлетворить неуемное любопытство старого кота.

Как-то, сидя вдвоем на ветке высокого дерева, они беспечно смотрели на людей, там, внизу. Добрый Ангел помахивал ногой, а кот – хвостом. Люди входили и выходили в высокие двери большого, красивого здания, внутри которого слышалось чистое многоголосое пение.

- Что там происходит? – спросил кот. – Почему все люди идут туда? Среди них есть и богато одетые, а некоторые совсем уж в лохмотьях. Что они хотят там найти?

- Они идут к Богу, - ответил Добрый Ангел, - одни, чтобы просить его о помощи в беде, другие – славить его имя и благодарить.

- Значит люди не всемогущие? – старый кот вскочил, едва не сорвавшись с ветки. – Значит им тоже бывает нужна помощь?

- Люди не всемогущие, всемогущий – только Бог, - просто ответил Добрый Ангел, - Бог может все и знает все.

- Я хотел бы встретиться с Богом, чтобы услышать от него ответы на главные свои вопросы. Как мне найти его? Он в этом доме?

- Нет, - отвечал Добрый Ангел, - его здесь нет, но люди верят, что он слышит их, когда они приходят сюда.

- Так где же его дом? Мне надо знать, где его дом!

- Многие люди верят, что его дом на небе, - уклончиво ответил Добрый Ангел, - но другие сомневаются.

- На небе! Конечно же на небе! – заволновался старый кот. – Если бы он был на Земле, то все бы знали – где его дом. Мне надо обязательно с ним поговорить, ведь ты же не обманываешь, когда говоришь, что он знает все?

- Нет, - грустно улыбнулся Добрый Ангел, - я не умею обманывать.

И старый кот решил во что бы то ни стало отыскать Бога и задать ему главные свои вопросы. Он побывал на крышах самых высоких домов в своем городе, но облака были еще выше.

«Значит здесь я не смогу найти его», - решил старый кот и ушел из города. Он долго бродил по свету, пока наконец не увидел на высокой горе огромное дерево, вершина которого задевала облака.

«Это - здесь, - решил старый кот, - Бог точно увидит меня, если я смогу взобраться на верхушку дерева». И взобравшись на гору, он полез по стволу вверх, взбираясь все выше и выше, пока не достиг верхушки дерева. Выше было только небо.

- Бог! – закричал кот в небо. – Ты слышишь меня, Бог!

- Кто зовет меня? –услышал он в ответ. - И почему ты называешь меня так официально – Бог? Все обращаются ко мне – Господи!

- Это я, Господи! Я, старый кот. Я хочу задать тебе главные мои вопросы.

- А, это ты, хвостатый философ! Добрый Ангел рассказывал о тебе. Хорошо, задавай свои вопросы.

- Скажи, Господи, почему мы, хвостатое племя, чувствуем любовь, боль, счастье и страдания - как люди? А ведь мы совсем не люди?

- Потому, что я в каждую тварь, живущую на Земле, вдохнул душу. И эта душа – чувствует, страдает и любит.

- Если в каждом живом создании есть душа, то почему только человек властвует на Земле?

- Потому, что я создал его по образу и подобию своему и заповедал ему властвовать над всеми земными тварями. А властвовать – это не только подчинять. Это еще и любить, заботиться о них, относиться к ним так, как я отношусь к людям. А главное - не убивать и не обижать, удовлетворяя свое тщеславие.

- Но ведь не все люди следуют твоему завету, Господи.

- Они ответят за это, когда придет время. И обещаю тебе, хвостатый философ, что ты и тебе подобные будут свидетельствовать передо мной в оправдание или обвинение каждого из них.

- Но ведь и мы, хвостатые, тоже можем убить живую тварь, чтобы съесть, или защититься. Нас тоже ждет твой суд?

- Вы не ведаете, что такое грех. А значит неподсудны, в отличие от человека. Поэтому вас в конце жизни ждет путь по теплой радуге, а не мой суд. Это все твои вопросы?

- Да, Господи, остальное я додумаю сам, - старый кот присел на ветку дерева и задумался.

- Хватит витать в облаках, - услышал он голос Доброго Ангела, - пора спуститься на Землю, давай я помогу тебе, иди ко мне на ручки и - полетели.

Частенько потом, сидя с Добрым Ангелом где-нибудь на ветке дерева в городском парке, старый кот наблюдал за суетой людей там, внизу и… Почему-то немного жалел их.

Вспоминая свою первую хозяйку, он всегда сравнивал ее с той бабушкой. Хозяйка наверняка любила его, выполняла его капризы, повязывала бантик, но взамен всегда ждала от него любви к себе! Он был просто котом, ее собственностью, хотя и любимой.

Бабушка же делилась последним, и не только с ним. Ей ничего не надо было взамен, ей хотелось сделать его и других обездоленных хвостиков чуть-чуть счастливей. Она понимала, что у них – тоже есть душа.

Он уже знал, в чью пользу будет свидетельствовать. Там.

*****
- А мораль? – спросите вы. – Где мораль во всей этой истории, что ты нагородил?

- Додумайте сами, - отвечу я. - Старому коту-философу это удалось.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Пашка

Ближе к полудню Пашка сообразил, что с кошкой что-то неладно. Котята безмятежно спали, укутанные одеялом, а Пашка нянчился с кошкой, грея ее за пазухой казенного пальто...
************************************************************************************************************************

Заседание городского суда прошло буднично. Пашка понял, что мать лишили родительских прав, а его определяют в детский дом или, как выразилась судья – «временно помещают в организацию для детей, оставшихся без попечения родителей».

Мать истерично кричала, что будет жаловаться, что отнимают у матери единственного ребенка! Присутствующим было неловко смотреть на опустившуюся женщину, в мятой, пропахшей табаком одежде, обрюзгшую от вечной пьянки.

На этом заседание суда закончилось. Пашка ожидал подобного решения и не расстроился, тем более, к матери сыновних чувств не испытывал, впрочем, как и она к нему – материнских. К Пашке подошла пожилая женщина с усталыми глазами. Галина Ивановна – узнал Пашка, директор городского детского дома.

- Идем, Павел, - сказала она и положила руку на его плечо, – у нас тебе будет лучше.

Пашка резким движением сбросил с плеча руку и смерил ее колючим, недоверчивым взглядом. За десять прожитых лет он уже повидал взрослых и уяснил: чем лучше они к тебе относятся, тем больше потом от тебя потребуют.

Сбегать в соседний дом за «ханкой» или передать маляву – это еще так-себе. Приходилось и на стреме постоять, пока мамкины собутыльники обносят ларек или квартиру. На большее он не соглашался.

В первый же день, после ухода воспитателей, детдомовцы с выдумкой, но без злобы «прописали» вновь прибывшего. Пашка решил пока следовать детдомовским законам и не выеживаться.

Ему не понравилось здесь. Курить – нельзя, отбой и подъем – по расписанию, да еще в школу ходить – обязательно. Что хорошо – так это вкусная, сытная еда и теплая одежда, выданная к холодам. Задерживаться здесь он не собирался и только ждал удобного случая.

Галина Ивановна, добрая и отзывчивая на детское горе женщина, заведовала детдомом много лет. Ее бывшие подопечные съезжались каждый год в день очередного выпуска ребят, поддерживали, помогали им найти свое место в большом мире.

Приходили и в праздники, да и просто так забегали. В общем считали себя старшими братьями и сестрами воспитанников. Много души и нервов было вложено в каждого из них, но большого сердца Галины Ивановны хватало на всех.

И вот теперь – Пашка… Несколько раз она пыталась поговорить с ним, но чувствовала, что пробиться через коросту, годами нараставшую на душе этого волчонка, будет непросто. Нужно время.

Он ушел ноябрьской ночью, пока не выпал первый снег. Кроме одежды прихватил плотный полиэтиленовый пакет, в который высыпал кастрюлю котлет, приготовленных на утро ребятам, булку хлеба и большую пачку чая.

На первое время хватит, а там можно будет откупорить заначку. Открыв половинку окна, выбрался из детдомовской кухни, створку аккуратно прикрыл и двинулся глухими улицами - за город.

Дойдя до конечной остановки автобуса, под неярким светом фонаря набил полкармана «бычков» и двинулся дальше – к садовым участкам. Это место он выбрал загодя, еще до суда, предвидя подобный исход дела.

Заброшенный домик на краю участков, заросший бурьяном и с поваленным забором – необитаем, дураку понятно. Двери и стекла – на месте. Стараясь быть незамеченным, натащил сюда старых одеял, пару матрацев, подушку – все это позаимствовал в опустевших после летнего сезона домиках.

Сюда же заранее перенес заначку – металлическую коробку с деньгами, что натырил по карманам у мамкиных собутыльников – пока они спали мертвецким сном. Надо отсидеться недельку, а потом – в Сочи. Денег должно хватить.

Дойдя до места, огляделся. Все чисто. Осторожно вошел в домик. В свете наступающего утра убедился – все на месте, незваных гостей не было. Выложил из пакета припасы – котлеты издавали приятный аромат. Умеют все-таки готовить детдомовские повара!

Первым делом распотрошил бычки, скрутил цигарку и закурил. Отвыкший от табака, почувствовал головокруженье и тошноту. Захотелось на свежий воздух – продышаться. Открыв дверь на улицу, он пошатываясь вышел на крыльцо и присел, прикрыв глаза.

Дурнота проходила, но глаза еще застилала пелена слез. Сквозь них он и разглядел, как из бурьяна высунулась голова кошки, потом она показалась вся. Осенний ветер ерошил шерстку на костлявом тельце.

«Трехшерстная» - отметил про себя Пашка.

- Голодная? Котлеты учуяла? – Кошка стояла молча, настороженно поглядывая на Пашку. – Похоже, ты тоже осталась без попечения родителей, – Пашка хохотнул. – Ну заходи, поделюсь с тобой чем Бог послал.

Пашка вошел в дом, кошка юркнула за ним. Он достал из пакета две котлеты, одну стал жевать сам, другую бросил кошке. Та с жадностью кинулась на подношение, но есть не стала. Схватив котлету, она подошла к дверям и сдавленно мяукнула.

- Ешь здесь, можно, – с набитым ртом предложил Пашка, но кошка ждала. – Ладно, иди.

Пашка приоткрыл дверь и стал наблюдать за незваной гостьей. Та пересекла участок и забралась в груду досок, бывших когда-то собачьей конурой.

Он последовал за ней и заглянув в конуру даже присвистнул – котлету урча и давясь поедали два котенка, а мама-кошка, ни кусочка не съев, вылизывала их, прикрывая от осеннего ветра своим худеньким тельцем. От увиденного у Пашки почему-то защемило в груди.

- Вот бы мне такую маму, - прошептал он, решительно сгреб хвостатое семейство и направился в домик.

– Будете жить со мной! - сказал он маме-кошке, и она замурчала, наверняка поняв смысл его слов.

Все утро он возился с котосемейством, кормил их котлетами, играл с котятами. Кошка с благодарностью смотрела на него, однажды даже подошла, потерлась о Пашкину щеку, что-то мяукнула и прилегла на разложенный на полу матрац.

Ближе к полудню Пашка сообразил, что с кошкой что-то неладно. Она не вставала, носик был сухой и горячий, а тельце временами сотрясала дрожь.

Котята безмятежно спали, укутанные одеялом, а Пашка нянчился с кошкой, грея ее за пазухой казенного пальто. Что-то рассказывал ей и просил потерпеть. Кошка благодарно мурчала и даже лизнула его в щеку, отзываясь на заботу и ласку. Но ей становилось хуже и хуже.

Сообразив, что без врачебной помощи она может погибнуть, Пашка забрал всю заначку, завернул кошку в одеяльце и почти бегом кинулся к конечной остановке автобуса. Благо он был на месте и тронулся, едва Пашка с кошкой на руках зашел в двери.

Ветеринарная клиника была в соседнем квартале с детдомом, но Пашка уже не думал о последствиях.

«Надо спасти маму-кошку, - накрепко засело у него в голове, - а там – будь что будет».

Прием шел по записи. Но молодой врач, окинув взглядом Пашку, чему-то улыбнулся и пригласил его в приемную вне очереди.

- Давай сюда твою страдалицу, - доктор ловко развернул одеяло.

Позвал на помощь медсестру и, выставив Пашку за двери, приказал ждать. Ждать пришлось минут тридцать. Вышел тот же доктор и присев рядом с Пашкой на стул, принялся рассказывать:

- Кошка твоя сильно простужена и истощена. Еще и инфекцию подхватила. Организм ослаблен. У нее же есть котята?

- Да, - кивнул Пашка, - двое. Они жили на улице. Она сама не ела, все им таскала. Она поправится?

- Будем лечить, – доктор пожал плечами, - думаю, поправится.

- Доктор, заберите деньги, у меня больше нет, только вылечите ее, – Пашка протянул доктору свою заначку, но тот мягко отвел его руку.

- Будем лечить, - повторил он, - а ты приходи завтра, нет, лучше сегодня вечером. Обсудим с тобой ее лечение. И обязательно принеси котят, их тоже надо осмотреть.

Едва дождавшись вечера, Пашка добрался до клиники и достал из-за пазухи котят.

- Вот они, - Пашка погладил несмышленышей и оглядел приемную. – А где их мама? Она живая?

- Не волнуйся, все в порядке, – доктор глядел на него серьезно, даже строго. – Она пока под капельницей, но все будет хорошо - слово даю. А я слово – держу! Оставь котят и подожди в коридоре. Только обещай, что никуда не уйдешь! – Он хитро взглянул на него поверх очков. – Обещаешь?

- Конечно! – Пашка даже удивился. – Куда я уйду?

Он закрыл за собой дверь и замер в нерешительности. В коридоре, на стуле сидела Галина Ивановна – директор детского дома, из которого ночью он дал деру. Галина Ивановна с грустной улыбкой смотрела на Пашку:

- Обещал доктору – держи слово, - она похлопала ладонью по стулу рядом с собой, - садись, Павлик, подождем вместе.

- Как вы узнали, что я здесь?

Пашка не смотрел на собеседницу, было стыдно, хотелось сорваться с места и бежать, только бы не видеть добрых глаз этой немолодой женщины.

- Леша, вернее, Алексей Сергеевич - ветеринарный врач, он тоже рос в нашем детдоме. Был первым задирой и хулиганом и едва не угодил в колонию. Неужели ты думаешь, что такой человек не понял, что ты – наш?

- Он тоже? – Пашка, ошарашенный этим открытием, во все глаза таращился на Галину Ивановну.

- Да, он тоже. Всегда любил животных, особенно котят. Пришлось даже разрешить ему держать их в детдоме. – Она улыбнулась, вспомнив каким был Леша в детстве. – После этого он дал мне слово, что забудет прежнюю жизнь. И слово сдержал! Потом - выучился, отслужил в армии и вот… - она взмахнула рукой в сторону кабинета, - теперь он Алексей Сергеевич!

Пашка молчал, и напряженно думал. Он хотел высказать все, что лежало на душе. Что сейчас он понимает, что поступил нехорошо, но ночью казалось – что правильно.

Рассказать про заботливую кошку-маму, про то, как ему хотелось стать ее котенком, чтобы почувствовать нежность и ласку мамы, чего не было в его жизни. Как ему хочется помочь кошке потому, что она такая хорошая, что и среди людей таких не бывает.

Но слова комом стояли в горле. Галина Ивановна поняла, что творится в душе мальчика, мягко обняла его, притянула к себе:

- Намерзся, Павлик? Холод-то какой на улице!

И почувствовала, как напряглось мальчишеское тело, еще стесняясь отзываться на ласку. Но короста, облепившая душу, уже осыпалась кусками, обнажая горячее, доброе, отзывчивое сердце. Пашка обмяк и притих, почувствовав себя котенком под защитой мамы, готовой заслонить и уберечь его от невзгод этого не всегда справедливого мира.

- У вас все нормально? Паша? Галина Ивановна?

В дверях кабинета стоял Алексей Сергеевич с котятами в руках, глаза его за стеклами очков весело щурились. Мальчик и женщина ответили ему улыбками, одновременно утирая глаза.

Что-то перевернулось в сознании мальчика за эти несколько минут. Пашка встал, взглянул на них и, став серьезным, твердо сказал:

- Галина Ивановна, Алексей Сергеевич! Я тоже - даю слово!

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Всем нужен дом

Вглядевшись, она увидела незнакомого кота черно-белой расцветки, с мышью в зубах! Кот, не выпуская из пасти мышь, бежать, по всей видимости, не намеревался. Выглядел он худым и изможденным…
***********************************************************************************************************************

Близился закат дачного сезона. Дни становились короче, и Сестренки старались использовать каждый солнечный ватт на пользу организму. Тенек уже не приветствовался, каждое утро они ждали, когда развеется утренний туман, и только тогда выходили в сад.

Если не торопиться, то отдохнуть на воздухе можно с комфортом. Они и не торопились: отдых после ночного сна, плотный завтрак, отдых после завтрака – глядишь, и Солнышко засияло, можно перебираться в сад для отдыха перед обедом.

Хозяин, как правило, в это время был уже на службе. Аккуратно, след в след переставляя лапки по мокрому от росы газону, они добирались до коврика, который успевал подсохнуть от влажного тумана. Там их уже неизменно ждали Дружок и Малюся, не признававшие утренней неги на мягких лежанках.

Бесцеремонно подвинув Дружка, они прилегли на нагретое им место и принялись обсуждать события последней недели.

Во-первых – Михалыч приобрел подержанный, но надежный «Рено Логан». Теперь он развозил молочко на иномарке, и Мотя, восседая на пассажирском сиденье, стал поглядывать на Сестренок сверху вниз. Расплата не заставила себя долго ждать: получив от Сестренок трепку, а от Малюси – взгляд, полный презрения, Мотя вновь превратился в дружелюбного скромника.

Во-вторых – в домике напротив поселился новый жилец. Макарыч и Хозяин помогли ему с разгрузкой вещей. Их было немного, но мужиков удивили миниатюрные станочки по металлу и обилие хитроумных инструментов.

Из их разговора (а любопытные Сестренки конечно же подслушали) они поняли, что семейная лодка нового соседа благополучно пошла ко дну. Как выяснилось, Алексей Петрович – так звали нового соседа, всю свою сознательную жизнь отработал механиком где-то на морских судах дальнего плавания, но, выйдя на пенсию по инвалидности, супруге оказался не нужен.

Все имущество и жилье оказались в собственности жены. Благо он был допущен в гараж, где хранил с любовью собранный инструмент и станки – все имущество, что он смог отстоять. Макарыч и Хозяин когда-то сами хлебнули лиха, а потому обещали Петровичу помочь на первых порах, пока тот не наладит быт.

У Петровича руки оказались золотыми, и не по локоть, а по самые плечи! Михалыч с Мотей привезли ему на починку сепаратор советской сборки, для взбивания сливок. Петрович его отремонтировал, усовершенствовал и даже снабдил электроприводом, чем заслужил уважение Михалыча и трепетное поклонение его хозяйки.

В довесок он имел ежедневный литр парного молочка взамен на обещание и впредь не отказывать в починке хитроумных механизмов. Молва о местном Кулибине разнеслась по поселку, и его завалили работой на месяц вперед.

Сестренки чесали языки о мастерстве Петровича и о его беспомощности в бытовых вопросах. Хозяин Дружка и Малюси – Макарыч, бывший работник МВД, долго изумлялся тому, как легко он дал себя облапошить, и обещал принять участие в восстановлении справедливости.

Дружок и Малюся, безмерно любившие своего хозяина, в один голос утверждали, что если за дело взялся Макарыч, то справедливость восторжествует

За праздной болтовней утро пролетело незаметно, для Сестренок близилось время обеда. Они уже поднялись, чтобы двинуться в сторону домика, но тут Старшая боковым зрением заметила движение в кустах у ограды. Вглядевшись, она увидела незнакомого кота черно-белой расцветки, с мышью в зубах! На чужой территории!

- Стоять! – истошно завопила Старшая и кинулась к нарушителю кодекса кото-чести.

Хвостатого собрата дозволяется обмануть, украсть что-нибудь тоже не возбраняется, но охотиться на чужой территории – недопустимо!

Дружка кошачьи разборки не интересовали до тех пор, пока его девчонкам не угрожает опасность, поэтому он остался лежать на месте, Сестренки и Малюся окружили незнакомца и намеревались задать ему трепку.

Кот, не выпуская из пасти мышь, бежать, по всей видимости, не намеревался. Выглядел он худым и изможденным, что было странно – ближе к осени дичь отъедалась и поймать ее не составляло труда, и потому котобратия к осени щеголяла лоснящимися шубками и округлившимися боками. Но этот… И в глазах его нет ни злости, ни испуга, а лишь тоскливое выражение.

- Будем продолжать разговор или сам знаешь, как поступить? – Старшая прижала уши и прищурила глаза, намереваясь первой кинуться на нарушителя священных границ.

Незнакомец наконец положил мышь у ног, с сожалением сглотнул и тихо ответил:

- Знаю, - отвернулся и молча, пошатываясь побрел к проему в ограде.

Шел он, неестественно подпрыгивая – правая задняя лапка волочилась по земле. Кошки переглянулись.

- Подожди, - Малюся догнала его и, сев перед ним, преградила путь, – что у тебя с лапкой, болит?

- Болит, - опустив голову признался кот, - бультерьер едва не загрыз. Неделю отлеживался, думал не встану. Сегодня лишь смог подняться, да и то… - он, не поднимая головы, продолжил: - Вы уж извините, я знаю, что поступил скверно. Если бы не лапа… Да и голод замучил.

- Чего ж ты сразу не сказал? – подошедшие Сестренки смотрели на него с пониманием и жалостью. - Раз такое дело, будем считать, что никакого нарушения закона не было. Если надо выживать, то это не в счет. Ты тут перекуси, а потом подходи к нам. Там большой пес, но ты его не бойся - это Дружок, наш самый лучший друг и защитник.

Через пару минут незнакомец присоединился к дружной компании и первым делом поздоровался с Дружком, глядя на него с некоторой опаской.

- Как зовут? – поинтересовался полицейский пес.

- Да никак, – кот с удивлением смотрел на Дружка, - некому было имя давать, я один почти с рождения. Живу тут рядом, в развалинах ничейного дома.

- Так, дамы, - Дружок обратился к кошкам, - я вижу два неотложных дела. Первое: надо дать ему имя, нельзя коту без имени, как человеку без документа. Какие предложения?

- Джон Сильвер! – выдала Младшая и пояснила, - был такой одноногий пират, нам Хозяин читал про него.

- Слишком длинно, – возразил пес, - или Сильвер или Джон, выбирай.

- Джон. Я буду Джон, – кот прикрыл глаза и благоговейно повторил: - Джон.

- Второе неотложное дело, - продолжил пес, - этому Булю надо надрать задницу, да так, чтобы у него навсегда отпала охота обижать слабых. Это я беру на себя.

- И третье неотложное дело, - подала голос Малюся, - Джону срочно надо полечить лапку. Макарыч сейчас дома, он не откажет. Ты сможешь дойти до соседнего участка? Я тебя провожу, покажем нашему хозяину твои раны.

- Умница! - Дружок лизнул Малюсю в мордочку.

Джон в сопровождении Малюси отправился на соседний дачный участок. Дружок проводил их взглядом до дверей домика и, повернувшись к Сестренкам, сказал:

- А самое главное – Джону нужен хозяин. Есть какие-нибудь соображения?

- Петрович! – хором выдали Сестренки. - Только как сделать, чтобы Петрович понял, что Джон ему нужен?

- Это задача – как раз для вас, – Дружок с хитрой улыбкой продолжал: - С вашей любовью к логике и дедукции вам это труда не составит.

Неделю, пока Джон с перебинтованной лапкой отлеживался и отъедался под присмотром Малюси, Сестренки наведывались в гости к Петровичу и внимательно наблюдали за его работой.

Петрович относился к ним по-доброму, к тому же они ничуть не мешали его священнодействию со сложными механизмами. Посидят, посмотрят и уходят так же незаметно, как пришли.

Наконец, Макарыч снял повязку с лапы Джона, и тот смог, почти не хромая, передвигаться самостоятельно. Малюся, как сестра милосердия, не отходившая от больного, привела в порядок его шерстку и придала ему «товарный вид» - как выразились Сестренки.

Петрович в тот день был занят починкой капитанского хронографа – фамильной ценности одного из заказчиков. Но закончить работу не мог – затерялось минутное колесико. Он и представить не мог, что Младшая способна незаметно и бесшумно стянуть его со стола и спрятать.

- Вы не видели? – обратился он к Сестренкам и какому-то незнакомому коту, которые тихонько наблюдали за его работой.

Сестренки недоуменно переглянулись, а кот, улегшись на живот, пошарил лапкой под шкафом и выкатил на середину комнаты искомое колесико, чем привел в восхищение Петровича.

- Завтра я закачу что-нибудь под половичок, - инструктировала Джона Младшая по дороге домой.

Четыре дня посещений хвостатыми жилища Петровича убедили последнего в том, что без Джона он потеряет репутацию мастера. Как-то вечерком он зашел к Макарычу на чай. Там же был и Хозяин, а во дворике расположилась компания хвостатых. Мужики заговорили о делах.

- Дела твои не так и плохи, Петрович, - рассказывал Макарыч, - знающие люди занимаются твоим делом, будь уверен – к весне переселишься в нормальное жилье.

- До весны далеко, на зиму переселяйся в мой домик, - предложил Хозяин, - твой к холодам не приспособлен, а у меня и печь, и камин. Заодно и присмотришь за нашими участками, а то без присмотра всякое бывает…

Петрович растроганно поблагодарил друзей и попросил Макарыча:

- Скучно будет зимой одному, оставил бы ты мне Джона. Мы с ним вроде подружились.

- А что? Верно говоришь! – Макарыч хлопнул того по плечу. - Надежный друг тебе будет.

- Зимой будем вас навещать, мало ли чего, – продолжил Хозяин…

А на дворе Сестренки и компания донимали вопросами Дружка:

- Ну расскажи, как ты его?

- Да что там рассказывать, – Дружок скромно отвернулся. – Выловил этого Буля, да вогнал ему ума через одно место! Теперь не только от меня, от любого котенка шарахаться будет!

- Джон! – послышался голос Петровича. – Пойдем домой, кончилась твоя беспризорная жизнь.

Джон поднялся, нерешительно шагнул к Петровичу, а потом кинулся к нему бегом и прижался к ногам. Обернувшись к компании с подозрительно блестящими глазами, прошептал:

- Спасибо вам.

И двинулся за своим хозяином. Домой!

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Сашка и Васька

Из отдушины показалась пыльная голова кота с округлившимися от пережитого ужаса глазами. Он протиснулся в проем, кинулся к Сашке, вспрыгнул ему на грудь и прижался к нему всем телом…
******************************************************************************************************************************

Строительная бригада заканчивала отделку двух особняков в престижном районе города. Первый был почти готов, оставалось положить плитку на стены и пол огромной ванной комнаты.

Хозяйка особняка, привередливая женщина лет сорока, ежедневно наведывалась на стройку и лично контролировала качество работ. Она же заказала плитку для ванной комнаты, которую по спецзаказу везли из-за границы.

Плитка наконец была получена и можно было приступать к укладке. Разложив ее для осмотра на полу, мужики ахнули - до того шикарно она смотрелась.

- Все должно быть - как на картинке! – требовала хозяйка. – И не вздумайте испортить хоть одну, брали без запаса. Уж очень дорога!

- Не волнуйся, хозяйка, - обнадежил ее бригадир отделочников Михаил, мужчина в годах, солидный и основательный. - Поставлю на укладку Семена, лучше плиточника не найти.

- А как вентиляция? Работает? Мне плесень тут ни к чему.

- Работает, хозяйка, работает, - зачастил Семен, - можете проверить. Вытяжка – наверху, колодец до самого полу – все по проекту.

Он, подбив кирочкой, вынул пару кирпичей из стены будущей ванной комнаты, зажег спичку и продемонстрировал тягу. Хозяйка осталась довольна.

- Хорошо, заделывайте. Завтра принимайтесь за плитку. За пару дней, надеюсь, закончите?

На том и порешали. Хозяйка уехала, мужики двинулись обедать. В целях экономии обедали в строительном вагончике. Готовил им Сашка - молодой парень, инвалид с малых лет. Одна нога у него была высохшая, что не позволяло ему заниматься физическим трудом, но готовил он отменно!

Бригадир Михаил заодно поручил ему сторожить материалы и посматривать за объектами в их отсутствие – то есть каждую ночь. С поручениями Сашка справлялся, нареканий не имел и получал свою копейку, на что жил сам и кормил престарелую бабушку – единственную свою родственницу.

Всюду за ним следовал кот с непритязательной кличкой – Васька. Сашка подобрал его котенком еще в начале строительства, сейчас он уже вырос в симпатичного, умного котейку с добрыми глазами и покладистым характером.

Вместе с Сашкой они сторожили объекты, вместе готовили мужикам обеды и спали тоже вместе. В общем – были неразлучны и понимали друг друга с полувзгляда. Бригадир Михаил не возражал – главное, чтобы порядок был.

За обедом продолжили обсуждение предстоящей работы.

- Первым делом заложи те пару кирпичей, что ты выбил, к утру схватится, и можно браться за плитку, - с набитым ртом вещал бригадир. - Помощника тебе пришлю со второго объекта. Успевай закончить за два дня.

- Успею, - ухмылялся Семен, - но стерве этой подлянку подложу, запомнит она Семена!

- Не вздумай! – встревожился Михаил. - Качество чтоб было – на века! Какой бы заказчик не был – делай свое дело на совесть!

- За качество – не волнуйся, - продолжал ухмыляться Семен, - я ей другой сюрприз приготовил.

Смена пролетела незаметно. Мужики переодевались, собираясь по домам.

- Где Сашка? – спросил бригадир Михаил у работников, - Пора объекты на охрану ставить.

- Да вон он, - хохотнул Семен, - Ваську потерял. Без него, наверное, сторожить боится.

В вагончик, приволакивая больную ногу, вошел Сашка. Взгляд его был потерянный:

- Мужики, Ваську не видели? Пропал. Сроду такого не было, всегда прибегал на зов.

Мужики только пожимали плечами. Во время работы некогда было следить за котом.

- Найдется, - успокаивали они его, - от добра добра не ищут.

Наутро, прибыв на стройку, мужики поняли, что Сашка не сомкнул ночью глаз, он был вымотан и опустошен. Мужикам ничего не сказал, но те и так поняли – Васька не нашелся.

Жаль им было кота, привыкли к нему за время стройки. Но работа не ждет, и мужики разошлись по рабочим местам. Самая ответственная работа была у Семена.

Бригадир дал ему в подсобники молодого и крепкого парня, побегать ему сегодня придется основательно: леса поставить, плитку поднести, грунт наложить, мастику замешать, затирку навести. Семен золотые свои руки должен беречь, уж очень тонкая работа ему предстоит.

Ближе к обеду бригадир зашел взглянуть на успехи плиточников. Стена со стороны вентиляционного колодца была готова. Чудо, а не стена! Мастер Семен, одно слово – мастер!

За обеденным столом Семен, чувствуя свою значимость, поглядывал на всех свысока. Его подсобник был хмур и отмалчивался. После обеда он подошел к бригадиру и, не глядя ему в глаза, заявил:

- Бригадир, хоть увольняй, хоть оставь без зарплаты, но с этой сволочью работать я не буду!

- Как так? – опешил Михаил, - Семен конечно не сахар, но работник отменный!

- Человек он поганый, вот что! – заявил подсобник. – Знаешь, что он удумал? Вчера, перед тем, как заложить кирпичи в колодце – засунул туда Сашкиного кота! Через недельку, говорит, сдохнет, а через две – завоняет. Пусть хозяйка, мол, понюхает!

- Та-а-ак! - Бригадир Михаил сел на штабель кирпича и оторопело уставился на подсобника. – Вот, значит какую подлянку он решил сотворить!

Думал он недолго. Пока мужики не разошлись с обеда, он вошел в вагончик.

- Семен! – обратился он к развалившемуся на стуле плиточнику. – Собирай вещи и пошел отсюда!

- Ты что, бригадир? Из-за кота что ли? – Семен улыбался, но глаза его беспокойно забегали по лицам рабочих.

- Объясни, бригадир, в чем дело? – зашумели мужики. - Одно дело делаем, все должны быть в курсе!

Бригадир Михаил скупо поведал мужикам главное. Все молчали. И только Сашка, ничего не говоря, поковылял в сторону особняка. Все проводили его взглядами.

- Что делать будем, мужики? – Михаил смотрел на бригаду и ждал ответа.

- Ваську надо спасать, если живой еще, – твердо заявил один.

- Это ж плитку ломать! Она бешеных денег стоит! – возразил другой.

- Да бросьте вы, мужики, подумаешь – кот! – Семен улыбался, но уже неуверенно.

- Ты вот что, мил человек, - обратился к нему старейший из рабочих, каменщик дядя Коля, - бригадир тебе ясно сказал – что делать. Все равно никто с тобой работать не станет. Раз готов погубить живую душу, то нет тебе нашего доверия. – И обратившись ко всем, продолжил: - Ваську надо выручать, а вот как – давайте думать.

Думать долго не пришлось. Со двора донеслись истеричные крики хозяйки, приехавшей по обыкновению проконтролировать качество работ:

- Плитку! Он плитку кувалдой! Да-да, ту самую! Приезжай срочно! Ни копейки не заплачу! Под суд отдам!

Мужики не сговариваясь кинулись в особняк, мимо хозяйки, продолжавшей истерить в мобильный телефон. В ванной комнате стояла пыль столбом. Сашка бил в стену кувалдой, но слабых его сил не хватало, чтобы разбить кирпичную кладку.

- Погоди-ка, парень, – дядя Коля отстранил Сашку и, взяв в руки кирочку, осторожно постукивая по кладке извлек один, затем другой кирпич.

- Васька, - севшим голосом позвал Сашка.

Из отдушины показалась пыльная голова кота с округлившимися от пережитого ужаса глазами. Он протиснулся в проем, кинулся к Сашке, вспрыгнул ему на грудь и прижался к нему всем телом.

- Испугался, бродяга, - мужики окружили Сашку с котом, и каждый пытался погладить Ваську, потрепать его за холку.

- Ну, какие проблемы? – раздался за спинами мужской голос.

В комнату вошел представительный мужчина в дорогом костюме. Несмотря на солидный возраст и седую шевелюру, выглядел он вполне молодцевато.

«Муж хозяйки, большой человек», - догадались мужики и отошли в сторонку.

Бригадир, ощущая неприятный холодок в груди, все же честно рассказал о приключениях кота Васьки и цене этих приключений. Хозяин, наклонив крупную седую голову, внимательно выслушал Михаила.

Когда он поднял голову, Михаил увидел в глазах хозяина веселых чертиков.

- Мне никогда не нравилась эта плитка, – сдерживая смешок проговорил он. – Черт с ней! - Потом, оглядев бригаду, сказал: - Правильные у тебя мужики, и работать умеют. Есть у меня пара объектов, заканчивайте здесь и переходите туда. По цене решим, не обижу. Мне главное, чтобы качественно и честно.

- Тебя, кажется, Александром зовут? - обратился он к Сашке. Тот согласно кивнул, не выпуская из рук кота. – Молодец, парень! Я бы за своих котов не то что стенку, весь особняк бы развалил! К тебе у меня тоже предложение, - он отвел его в сторонку, они о чем-то тихо переговорили и разошлись, довольные друг другом.

Теперь Сашка вместе с бабушкой и котом живет в роскошном флигеле, во дворе особняка. Хозяева появляются здесь редко – дела, большей частью за границей.

На попечении у Сашки семейство хозяйских породистых котов, с которыми он легко нашел взаимопонимание. Васька в этой компании выглядит предводителем шайки, прошедшим огонь и воду.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ